Билли судорожно вздохнул, крепко зажмурился и снова открыл глаза. Луна стала просто луной. Он упал головой на подушку и уже через пару минут крепко спал.
Новый день выдался ясным и солнечным, и Халлек все-таки сдался и согласился подняться по горному Лабиринту вместе с женой. Все окрестности Мохонка были изрезаны пешеходными туристическими тропами разной степени сложности, от очень легких до крайне трудных. Лабиринт считался маршрутом умеренной сложности, и во время медового месяца Билли с Хайди прошли его дважды. Он помнил, как было классно: карабкаться вверх по крутому склону, изрезанному ущельями, – а следом шла Хайди, смеялась и подгоняла его, тюфяка и копушу. Он помнил, как они протискивались через один из особенно узких проходов в скале, и он зловеще шепнул своей молодой жене: «Чувствуешь, как трясется земля?» Там было так тесно, что не повернешься, но она ухитрилась звонко шлепнуть его по заднице.
Халлек признался себе (но никогда не признался бы Хайди), что теперь эти узкие щели его пугают. В свой медовый месяц он был молодым стройным парнем, все еще в отличной физической форме после нескольких лет подработки на лесоповале в Западном Массачусетсе во время летних каникул. Теперь он на шестнадцать лет старше и намного толще. И, как ему радостно сообщил добрый доктор Хьюстон, скоро вольется в ряды кандидатов на инфаркт. Мысль об инфаркте на полдороге к вершине была малоприятной, но возможность такого исхода все-таки невелика; скорее надо бояться, что он застрянет в одной из тех узких каменных горловин, сквозь которые проходила тропа Лабиринта. Билли помнил, что в некоторых местах приходилось ползти, и таких мест было как минимум четыре штуки.
Очень не хотелось бы там застрять.
Или… Вот еще вариант. Старина Билли Халлек застревает в темной расщелине, а потом у него случается инфаркт! Шикарно! Два по цене одного!
Но он все-таки согласился попробовать при условии, что она согласится в одиночку дойти до вершины, если окажется, что ему будет тяжеловато продолжить путь. И что сначала они съездят в Нью-Палц и он купит себе кроссовки. Хайди без возражений приняла оба условия.
В городке Халлек обнаружил, что «кроссовки» теперь déclassé. Так никто больше не говорит и, кажется, даже не помнит такого слова. Он купил пару щегольских спортивных туфель, зеленых с серебряным, и они пришлись как раз по ноге. Он с удивлением осознал, что уже очень давно не носил парусиновых туфель… Лет пять? Или шесть? Невероятно, но факт.