188.
Желудок в буквальном смысле перевернулся, и Халлек был уверен, что его сейчас вырвет. Он изо всех сил боролся с тошнотой, пытаясь удержать в себе съеденный ужин – ему нужна эта еда, эти теплые здоровые калории.
Наконец тошнота отступила. Он посмотрел на шкалу с цифрами, смутно припоминая, что Хайди вроде бы говорила: Эти весы не занижают, а завышают вес. Он вспомнил, что говорил Майкл Хьюстон: при весе в 217 фунтов ему все равно надо сбросить еще фунтов тридцать до оптимального веса. Уже не надо, Майк, устало подумал он. Я и так… отощал.
Он сошел с весов и осознал, что испытывает облегчение. Наверное, что-то подобное испытывает преступник, приговоренный к смертной казни, когда без двух минут в полдень к нему в камеру входят священник и надзиратель и сразу становится ясно, что это конец и звонка от губернатора не поступит. Да, еще надо будет уладить некоторые формальности, но все равно это конец. Такова неумолимая реальность. Если кому рассказать, все решат, что он либо шутит, либо сошел с ума – никто больше не верит в цыганские проклятия, а может быть, никогда и не верил, – определенно они déclassé в этом мире, который видел, как сотни морских пехотинцев возвращались домой из Ливана в гробах, и как пятеро узников из ИРА довели себя голодовкой до смерти, и много других сомнительных чудес, – но все равно это правда. Он убил жену старого цыгана с гниющим носом, и его давний партнер по гольфу, любитель хватать чужих жен за грудь, судья Кэри Россингтон, снял с него все обвинения, даже не погрозив пальчиком, и поэтому старый цыган решил свершить свое собственное правосудие над жирным юристом из Фэрвью, чья жена выбрала неподходящий день, чтобы в первый и единственный раз в жизни подрочить ему за рулем. Правосудие, которое наверняка оценил бы его бывший приятель Джинелли.
Халлек выключил свет в ванной и пошел вниз, размышляя о смертниках, проходящих свою последнюю милю. Не надо завязывать мне глаза, отец… но, может, у кого найдется сигаретка? Он слабо улыбнулся.
Хайди сидела за его столом. Слева – стопка счетов, прямо перед глазами – светящийся экран, чековая книжка раскрыта на клавиатуре, как ноты на пюпитре. Вполне обычная картина, как минимум в один вечер на первой неделе каждого месяца. Но Хайди не выписывала счета и не подсчитывала суммы. Она просто сидела с сигаретой в руке, а когда повернулась к нему, в ее глазах было столько печали, что Билли чуть не споткнулся.