Так уж получилось, что родители мечтали о сыне. Мама высчитывала лунные циклы, чтобы уж точно родился мальчик. Папка мечтал, как будет брать отпрыска на рыбалку и учить взрослым вещам. Даже имя придумали. Мальчуковое. Евгений Анатольевич. Женя. Но природа выкинула фортель и вместо долгожданного сына в конце восьмидесятых в семье появилась я. Евгения Анатольевна.
Впрочем, девчонкой я была только в свидетельстве о рождении. По повадкам – натуральный пацан с Грязи. В меру шебутной, в меру дерзкий, постоянно влипающий в приключения. Да и внешне я слабо походила на девчонку.
– «Ни сиськи, ни письки, и жопа с кулачок», – притворно вздыхала мама, штопая порванные на заднице штаны, которым сильно досталось от штурма гаражей за нашим домом. Я молча кивала и, забрав штаны, снова неслась к друзьям на улицу, чтобы на этот раз отправиться за тутовником, который как раз поспел. Меня даже стригли, как пацана. Коротко, без лишних выебонов. Да мне и самой претило носить косички, одеваться в платьица и играть в «Колечко» с девчатами нашего двора. Куда веселее жить, как пацан. И наши дворовые пацаны приняли меня, как родную. Для них я была своим. Братаном. Который и по роже даст, если что, и сигаретами поделится, если приспичит кому-то покурить. Сына, к слову, мои родители все ж заделали. Аккурат через три года после моего рождения, и папка снова начал мечтать о рыбалке и мудрых отцовских наставлениях. Не получилось, потому что Петьке улица была в разы интереснее. Он стремительно взрослел рядом с теми, с кем росла я.
Ситуация немного поменялась к восьмому классу. Тогда у меня только-только появилась грудь, а вчерашние друзья стали слишком уж не по-пацански облизываться, пялясь на мою упругую жопу. И вроде отношения остались на прежнем уровне, но я нет-нет да замечала и похотливые взгляды, и сальный блеск в глазах. Когда сперма в башку бьет, только так и бывает. Так в моей жизни появились и другие девчонки. Такие же, как я. Вчерашние пацанки, постепенно превращающиеся во вполне себе цивильных девчонок. Но только внешне. Никак не внутренне.
Тут родители вспомнили о строгости, целомудрии и недопустимости всяких амурных отношений, а папка однажды прямо сказал, мол: «Смотри, Женька. Принесешь ублюдка в подоле, удавлю, чем породил». Но у меня и своя голова на плечах была. И пока мои одноклассники вовсю экспериментировали, оставляя за собой шлейф из залетевших малолеток (по их словам, конечно же), я училась на четверки и пятерки, а на все приставания нашего классного красавца Антохи Шульгина закатывала глаза и пренебрежительно фыркала.