с целью водрузить русский флаг в том месте острова, где имелись следы пребывания русских промышленников. Крейсер пришел 21 июля в расположенную к северу от Моржовой бухты Русскую Гавань, где сохранились развалины стоявших там когда-то русских хижин. Там капитан Абаза намеревался поднять русский флаг.
Но тут бурей налетел Лернер со своими тремя телохранителями, все вооруженные до зубов, и стал грозить самыми серьезными последствиями, если флаг будет водружен.
До «открытия военных действий» дело не дошло. Переговоры закончились тем, что русские отступили, так и не подняв здесь флага, а вернувшись на свое судно, пошли к северному берегу острова, за пределы лернеровских владений. Там они нашли пару русских сапог на скелете, лежавшем в могиле, и в этом месте водрузили русский флаг[34].
Да и по отношению к собственным соотечественникам Лернер проявлял жестокость тирана. Немецкая промысловая экспедиция, посланная самим Союзом германского морского рыболовства, еще в 1898 году побывала на острове; доставило ее туда военное судно «Ольга». В Южной и Моржовой бухтах (последнюю они, между прочим, переименовали в гавань Ольги) участники экспедиции построили два домика, площадью в два квадратных метра каждый, названные станциями Союза германского морского рыболовства.
Вернувшись на следующий год, экспедиция нашла обе свои великолепные станции захваченными Лернером, а доступ к обеим гаваням – загражденным его винтовками. Экспедиции пришлось отступить в открытую и никем не защищаемую Северную гавань.
Но и тут дело дошло до перепалки, когда смыслившие в горном деле участники экспедиции захотели исследовать залежи в пределах владений Лернера.
Так правил беспощадной рукой этот властолюбивый монарх. Однако и в его правлении можно отметить один светлый момент. Когда шведская экспедиция, руководимая Андерсоном, явилась в июле 1899 года на остров, она получила разрешение на пребывание там при условии, что ограничится научными изысканиями. Как все отмечаемые историей великие властители, Лернер, разумеется, желал прослыть покровителем искусств и науки.
Между прочим было решено начать разработку угля в его владениях; появился горный инженер с рабочими, были предприняты изыскания. Лернер сам собирался зимовать на острове.
Однако когда дошло до дела, наш храбрец, по-видимому, испугался полярной зимы больше, нежели пушек русского крейсера и враждебных отношений с Союзом германского морского рыболовства.