-И что это за такие больные удивительные? Косметолога подавай! Симулянты какие-то.
–Да, да. И наша сестрички иногда там подрабатывают. Там как-то, – и она шепотом назвала известную фамилию, – лежал. А Вера, которая утром сменилась, в то время подрабатывала санитаркой там. Так он ей за хороший уход за день тысячу в карман халата положил и глазом не моргнул. Вера ещё переживала, что только одна смена у неё случилась. Уж больно ей такие чаевые понравились.
–Только не распространяются об этом.
–Подписку что ли о неразглашении дают?
Все захохотали.
–А может и дают. Кто ж признается?
–Хотя они сами между собой сплетничают. Я случайно слышала.
Однажды утром в мою палату вошла молодая женщина в сером платье и фартуке простого кроя с красным крестом на груди. Она подошла к моей кровати, сложила ручки на животе и скорбно взглянула на меня. Мне это не понравилось. В ее взгляде было что-то такое… предрешенное. Как будто она уже знала мой диагноз, мое будущее, мою судьбу. Я не люблю, когда на меня так смотрят! Это напоминало мне о мяснике, рассматривающем скотину перед забоем. Такое ощущение появилось у меня.
Я старалась не замечать ее присутствия. Но запах нарочитой чистоты и ее дешевого одеколона преследовал меня.
И что в том, что я лысая с коричневыми пятнами на голове? В конце концом я лежу в онкологическом госпитале, а не на курорте, а эта встала и рассматривает!
– Я не видела вас раньше. Вы новенькая сестра-хозяйка?
Тут в палату вкатилась стойка с капельницами для меня, за ней медсестра.
Наконец, гостья заговорила. Ее голос был тихим и ровным, без малейшего намека на эмоции.
– Я здесь не работаю, я из храма. Как вы себя чувствуете? Может вам чего надо?
Какой смысл отвечать? Что она хотела услышать? Что мне больно? Что я боюсь? Что я не хочу умереть?
– А что вы мне хотите предложить, например?
– Может причаститься хотите?
– Рано вы меня хоронить собрались! – Волна возмущения подкинула меня на кровати.
Медсестра ухмыльнулась, а женщина в фартуке поспешила уйти.
– Кто это? Вы знаете эту девицу?
– Приходят иногда. А мы их не знаем, но завотделением не препятствует. Вдруг кому-то надо.
Да уж. Работница храма давно ушла, а неприятный осадок остался.
В целом, настроение у меня было вполне нормальное. Что на это влияло? Может, оптимизм моего хирурга Зульфии Эльдаровны, навещающей меня ежедневно? Всегда спокойная и в настроении. А, ведь, она делает по несколько операций в день! Или профессионализм процедурной медсестры Надежды Павловны, с готовностью помочь любой пациентке? Могущей провести любую медицинскую манипуляцию быстро и точно. Или медсестры Оксанки, которой удавалось сразу попадать иглой в нужную вену или в нужное место не причиняя никакой боли?