Здесь учёный-марсианин внезапно перебил Квинта:
«Вот ты говоришь, что с твоим прадедом к горам быстро направилось около тридцати человек. Но меня интересует, сколько беззащитных людей погибло в поселении, почему твой прадед, который, как ты утверждаешь, всегда отличался смелостью и отвагой, не возглавил сражение с этими извергами и, наконец, сколько было, хотя бы примерно, этих самых извергов?»
Квинт снова почесал в затылке и сказал:
«Ну, друже, каким таким манером, я могу ответить тебе на столь разнообразные вопросы? Одно могу сказать, что погибло мирных жителей немало, по крайней мере, несколько десятков, что гигантских извергов было очень много, возможно, несколько сотен. Поэтому, как я предполагаю, дорогой друже, мой дедуля посчитал сражение с ними бессмысленной гибелью, потому как здоровых мужчин в отряде было не более двадцати человек. Так что сам посуди, какое такое эффективное сопротивление могла оказать жалкая кучка людей, к тому же вооружённых только деревянными пиками и дубинами, такому огромнейшему количеству враждебных негодяев».
«Понятно, – ответил учёный марсианин Барсум, – продолжай рассказывать дальше. Пока же в моей голове ничего не сходится, но ты ведь только начал свой любопытный рассказ, который, честно говоря, похож просто на красивую сказку. Например, я могу предположить, что эти изверги, похожие на змей, вовсе не разумные существа, а искусственно сделанные механизмы, которые специально были направлены в вашу деревню, чтобы быстро уничтожить всех её жителей. А вот кто именно их туда направил, я даже предположить не могу. К тому же и насчёт механизмов, здесь тоже не всё понятно, потому как механизмами должны были управлять их создатели, а ты сам утверждаешь, что кроме извергов-змей, никаких разумных существ около вашего поселения не появлялось».
Квинт сразу подтвердил сказанное марсианином: «Ни единой живой душонки, окромя извергов подколодных к поселению не приближалось. По крайней мере, никто больше никого не видел. Только изверги-змеи в огромном количестве и более никого».
Здесь неожиданно Квинт вспомнил, что учёный марсианин назвал его правдивый рассказ, который он во всех подробностях слышал от своего прадеда, красивой сказкой, и это его сильно возмутило.
«Ты заявил ранее, что я будто сказку красивую здесь расписываю. Какая сказка!? – Здесь Квинт не выдержал и с некоторым презрением взглянул в очень круглые глаза марсианина, – какая сказка!? Это самая настоящая пренастоящая быль!»