Родственники также объяснили ему, что, имея на руках результаты генетической экспертизы, он может подать запрос на получение титула. Так Паша Терентьев официально был наречён князем Белогорским и стал желанным гостем во всех русских аристократических домах. В следующие несколько месяцев познакомился с потомками примечательнейших персонажей родной истории. Было печально обнаружить, что многие из них были аристократами лишь по званию, абсолютно этого звания не достойными. Их постигло полное вырождение, и окажись они на Рейзене, где последний крестьянин намного культурнее и воспитаннее, непременно были бы изгнаны за реку.
Впрочем, может быть, Паша стал чересчур придирчив и требователен к людям. После визита на остров он уже не мог быть прежним. Смотрел на всё совершенно другими глазами, неизбежно сравнивал с Рейзеном всё, что видел вокруг – и жизнь за пределами острова всё больше казалась ему непроходимым лесом цинизма и пошлости, эгоизма и алчности, снобизма и дурновкусия. Посетив остров единожды, его невозможно было забыть. Он снова и снова манил к себе, пленил собой интеллект, вёл за собой оценки и мнения, выправлял угол зрения, безжалостно срывая маски и выявляя истинное лицо реальности.
А главное – сам Паша был ничем не лучше тех выродившихся князьков, ибо весь тот почёт, коим его окружили на Рейзене, был наградой лишь за его происхождение, а не за личные достижения. Ему было страшно неловко за столь незаслуженную честь. Так хотелось обратно на остров, но он не мог ехать туда с пустыми руками, по-прежнему не имея повода для гордости, ничем не заслужив преклонения островитян и оставаясь князем лишь по крови и званию. Он не смел тратить свалившееся на него богатство лишь на собственные удовольствия. Он стал думать, как можно с пользой употребить эту неожиданную власть, направить эту мощь на такое дело, каким можно было бы гордиться перед рейзенцами, сделать что-то, за что они были бы поистине благодарны, и вернуться к ним, будучи достойным своего положения.
И тогда он вспомнил, что до революции барон фон Рейзен – его славный прадед, основавший общину и давший ей своё имя – считал главным делом своей жизни строительство монастыря в Шлиссельбурге, одного из крупнейших и красивейших в России. В советское время монастырь был разграблен и наполовину разрушен, а в оставшихся помещениях открыли тюрьму, куда засадили лучшие умы империи. И теперь делом жизни Паши стало восстановление этого шедевра архитектуры. Вот поистине достойное применение деньгам прадеда, лучше которого не желал бы он сам. Лучшая дань его памяти, а главное, лучший способ оправдать доверие рейзенцев, преподнести им такой дорогой подарок, о каком они и мечтать не могли.