Помню лицо тренера, склонившегося надо мной, перекошенное от ужаса увиденного.
Помню, как бригада медиков осторожно перекладывает меня на носилки и взгляд Дениса. Он плачет…
Дальше начинается черная полоса моей жизни…
Коридоры больницы, операция, больничная палата, снова коридор, операционная и больничная палата.
Мне казалось, я застряла в одном чертовом дне, где не происходит больше ничего другого.
Последней каплей было то, когда в палату вошел мой лечащий врач и сообщил, что мой позвоночник был сломан, теперь у меня там стоит железо, и самая жесть произошла тогда, когда мне сказали, что я больше никогда не смогу кататься на коньках. Да что уж скрывать, смогу ли я потом просто ходить, было под большим вопросом.
У меня случилась истерика. Мне вкололи успокоительное, после которого я проспала несколько часов.
В какой-то момент я просто опустила руки. Дни тянулись один за другим, и в них было только одно, я лежу в палате прикованная к постели.
Родители всячески пытались отвлечь меня, заинтересовать хоть чем-то. Я была безразлична ко всему.
Спустя почти три недели ко мне пришел Денис. Я каждый раз задавалась вопросом, как он? Почему не приходит ко мне? А вдруг произошло что-то страшное?
Как выяснилось позже, он отделался легким испугом и переломом левой руки.
Он вел себя очень холодно и отстраненно, тогда это был совершенно другой парень, я не могла поверить, что это действительно он.
В тот день он сказал мне немного, но после этих фраз мне больше не хотелось жить…
«– Лин, извини, что так вышло. Теперь из-за твоей травмы мне приходится полностью менять свою жизнь. Я уезжаю. Нам нужно расстаться. Поправляйся».
Лишь слезы, скатившиеся по моим щекам, выдали маленькую частичку той нестерпимой боли, что бушевала у меня внутри.
Хлопок, и дверь палаты закрылась, погружая комнату в тишину.
Я беззвучно кричала, до боли зажав зубами кулак.
Этого просто не могло произойти со мной. Нет! Это какая-то нелепая шутка, ведь у меня все было почти идеально…
А потом все закрутилось…
Одна клиника сменялась другой, затем третьей. Два с половиной года я была прикована к инвалидному креслу. Реабилитация не давала абсолютно ничего.
В какой-то момент я начала привыкать, что я теперь такая. Неполноценная, никому ненужная…
Закрылась ото всех и в первую очередь от своих родных. Я могла сидеть в комнате несколько дней и ничего не есть. Мне просто этого не хотелось.