– Чужая душа?! – он с силой отшвырнул меня на кровать.
Какой-то уж слишком реальный глюк, подумала я, потирая поцарапанные когтями щёки. На всякий случай отодвинулась подальше от демона. Меня стало мутить. В голове начался какой-то кордебалет, перед глазами плясали мошки.
Хлопнула дверь, и демон просто растворился в воздухе. В палате показались те двое, а с ними высокий, похожий на эльфа мужик. И опять с длинными, до поясницы волосами. Он подошёл ближе и, заметив отметины на щеках, спросил:
– Откуда царапины? Ты сделала это?
– Нет, – мотнула головой и замолчала. Ну не про демона же им выкладывать в самом деле. Или хуже уже не будет?
– Повтори всё, что ты сказала мастеру Альбину.
И тут мне совсем поплохело. То есть, даже мои глюки считают меня сумасшедшей. И куда дальше? Потом мне черти будут допрос устраивать или ещё кто похуже?
– Я ничего не говорила, – ответила ему, решив прикинуться шлангом. Неприятно, когда твои собственные видения считают тебя ненормальной.
– Как? – Воскликнул тот, кого назвали Альбином.
Упрямо затрясла головой, сомкнув губы. Ни слова лишнего.
Ивкратус опять начал ощупывать мой лоб, а по телу забегали просто табуны мурашек, кожа покрылась пупырышками, и мелкие волоски встали дыбом.
– Деформация ментального тела, – сказал Ивкратус, – кто её так приложил? Подобные штуки запрещены в Академии. Я обращусь к ректору.
– Обычная тренировка. Наработка плетений. Никаких сильных воздействий.
– Мои наблюдения говорят об обратном, – нахмурился мужчина, – такое просто недопустимо. Вы, Альбин, ответите за это.
– Но, – побледнел ряженый, – всё шло как обычно. Стихийные плетения: вода, огонь, воздух… То, о чём вы говорите, просто невозможно.
– А я всегда твердил, – оборвал его раздражённый Ивкратус, – ваши истинные совершенно отбились от рук. Вот и результат!
Он снова повернулся ко мне:
– Сейчас ты поспишь, и всё станет как прежде, – а голос приторно-ласковый, говорит, как с дурочкой.
Мне оставалось только кивнуть в ответ. Ивкратус провёл ладонью по моим глазам, и сознание помутилось, мысли исчезли, голова стала точно набита ватой. Меня уложили на подушку, подоткнув простынь. Сил открыть глаза не было, да и не хотелось. Тело точно понесло по волнам, а потом всё растворилось в пустоте.