Бог сотворил мир от переизбытка любви. Он возжелал, чтобы чуточку больше было радости. Нет никакого иного смысла у этого бытия, но только пусть всё будет хорошо и счастливо. Сообразность данному акту имеет абсолютно всё во Вселенной. Радостью сотворён мир, радостью же всё в нём имеет бытие, радостью стоит и утверждается.
В этой книге примеры того, как исполнен этот Закон. И сразу хочу сказать важное о том, что в своём богословии следую традициям древних, ясно говорящих. Это язык не образов, кои требуют принимать постулаты на веру, а понятийная речь схем взаимодействия, принципов работы и устроения Вселенной. Это тоже важно. Словом, это тот язык, которым позднее пользовались русские иконописцы для символичного изложения священных текстов.
Если человек счастлив, то хочет жить вечно, даже если он весь в увечьях и в условиях самого сурового климата.
А вот с душевной травмой не может протянуть и часа. Исходя из этого, человечество стремится к высотам Вершины, выбирает трудные дороги. Лишь бы душа смотрела на мир с высоты. Радость души толкает на любые подвиги.
Данный труд повествует о путях богословия самых древних людей. Хоть и неразборчиво, но всё же виден путь сближения человечества с Центром мира, коим является Благодать Духа Святого. Каждый народ идёт к этому своей уникальной дорогой. Благодать Духа Святого – это то, обладая чем, личность исполняет все законы бытия радостью Царства Небесного.
Исходя из сказанного, начнём суждения. Счастье и радость – это природа человека в чистом виде, а потому только счастье в Боге является естественной скрепой единства людей, единственным активатором подвижничества любой тяжести и всецельной полноты самоотдачи в жертвенности. Если люди счастливы в Боге, то легко терпят самую беспощадную деспотию и даже её не замечают. Если народ счастлив, то даже самая несовершенная форма хозяйствования или самая несправедливая система распределения ценностей и даже самая несовершенная законодательная база не помешают государственной безопасности крепко стоять на ногах. Народ даже не заметит дискомфорта, причиняемого любым стеснением свобод, ибо всё остаётся в границах утверждения живого. И наоборот: если нет в государстве счастья, то самая лояльная система становится самой зловещей деспотией, диктатурой, культом личности. Если нет радости, то никакие репрессии, никакие самые совершенные системы надзора не смогут удержать мир в стране. Жизнь всегда непредсказуема, а потому будут всегда те, кому нужен карантин для восстановления здоровья, то есть счастья. Радость и деспотия всегда идут вместе. В присутствии радости сил на удержание порядка уходит бесконечно мало и люди сами разбираются в своих делах полюбовно. А если радости нет, то репрессивный аппарат поглотит всё и вся, а затем иссякнет. То есть мир живёт радостью, деспотия коей нужна по необходимости. В золотой середине между этими озвученными крайностями деспотии места почти нет. Так жили русские. Всё новое – это всегда хорошо забытое старое, а потому не будем изобретать велосипед, а вспомним свою национальную древность.