С улицы доносилось бодрое
–Айн, цвай, драй !-
По голосу Моисеич. Наверное, вспоминал школьный немецкий.
Вспомнил :«А, точно ,завтра 1 мая. Репетируют проход у трибун»
И выглянул в окно. Там шеренги из крупнокалиберных баб и усохших алкоголиков из нашей конторы пытались изобразить строевой шаг.
Профдеятель, стоявший рядом с Рапопортом, громко подытожил.
–Вам только на демонстрации ходить ,позориться . Ладно ,все такие придут.
Главное, чтобы дошли. Портреты и знамена завтра под роспись .Собираемся, где обычно в восемь нулей .Мужикам быть трезвыми, а то я знаю , начнете в чужих подъездах без закуски…-
Тетки подобрали авоськи с газона и пошли на остановку, выбрасывая
из-под себя мощные ляжки. Мужики закурили без фильтра и остались небольшой бубнящей кучкой .«У кого сколько есть и что можно на это взять»
День третий .
Не знаю ,как остальные, но на следующий день я до трибун не дошел. Впрочем, как много лет подряд . Последний раз проходил мимо местных шишек на младших курсах института, когда жил в том направлении.
Праздничное распитие началось примерно в 7:50 в обжитом ранее подъезде, как и было предсказано .Кстати, профсоюз тоже принял в этом активное участие.
Вася разговорился с полноватой теткой ,продававшей пирожки с фургона и под одобрительные крики полез к ней в кузов. Было прохладно и что-то периодически брызгало из серенького неба. Я подрагивал, хотя был в осенней куртке. Когда взъерошенная Васина голова появилась в проеме дверей, у народа созрел план, куда двигаться дальше. Стоять здесь, мерзнуть и ожидать движения колонны смысла не было, так как все успели отметиться в общей тетради . Продавщица закрыла свою засохшую снедь на висячий замок и пошла с нами, рассчитывая на продолжение. Ее шофер уже выключился в кабине.
Через полчаса флаги свисали с балкона чьей-то близлежащей квартиры. Профсоюзный деятель ,вышедший покурить на балкон, схватив одно из знамен , начал размахивать им и орать лозунги . Моисеич поморщился: он не любил первичных эмоций совка.
–Налейте этому придурку-брезгливо сказал он
В того влили двести, чтобы сразу убить. После принятия босс еще несколько минут сидел на стуле и разговаривал сам с собой ,потом резко обмяк и его тело отнесли в спальню.
Михалыч склонил к разврату сидящую рядом с ним толстуху-сметчицу .Та полезла под стол. Пока она терлась укладкой о низ столешницы ,Михалыч свободно закуривал ,наливал ,лишь бормотал как бы про себя