– Ну это он загнул, – я поморщился, зная, что взводы в «Грифоне» примерно по 30 человек. – Елисей Иванович, если честно, я очень не люблю, когда много людей. Особенно, если людей лишних. Давайте так: не более 15 человек. Десять опытных бойцов и пять толковых магов с развитой защитой и атакой. Вот сообщите Бердскому, пусть подберет. Сам я готов буду вылететь на базу завтра.
– Хорошо, – он записал что-то в блокноте, потом на листке, лежавшем на столе. – Какие еще пожелания?
– Пока никаких. Если все вопросы решены, позвольте откланяться, – я встал и Элизабет тоже. – Мне нужно поскорее закончить с переводом, – пояснил я Варшавскому свою спешку.
– Может вам во дворце выделить покои? – заботливо спросил императорский конфидент.
– О, нет, Елисей Иванович! Не смею злоупотреблять гостеприимством! Мне и дома неплохо. И на моем «Эвересте» приятнейший комфорт. Так что распрощаемся, – видя, что у Варшавского больше нет вопросов, я направился к двери, пропуская вперед Элиз и Бабского.
Когда же они вышли, я сказал баронессе:
– Элиз, подождите там немного. Вспомнил, есть еще один вопрос… – после этого вернулся к Варшавскому.
Граф вопросительно поднял брови.
– Есть одна проблема, Елисей Иванович… Так сказать, личная, но для меня очень серьезная. В общем, дело в Ковалевской.
Вот тут его брови поползли еще выше.
– Разве ваша невеста может быть для вас, Александр Петрович, проблемой? – негромко спросил Варшавский.
– Никак нет. Но иногда она может создавать проблемы, – я прошел в его кабинет, обходя стол. – Сейчас я с вами этой проблемой поделюсь, а вы, может, что-то подскажите, чем-то поможете.
– Обязательно помогу всем, чем возможно. Ведь помогать вам – одно из важных направлений моей работы, по определению цесаревича. Присядем? – он кивнул на диван.
– Благодарю. Я постараюсь объясниться быстро, на ногах. В общем, так… – я кратко пересказал ему суть требования Ольги о включении ее в экспедиционную группу. Вдаваться в условия, которые она мне поставила, я не стал – все-таки это слишком личное, но проблему, которую несет упрямое намерение Ковалевской, я обозначил более чем ясно.
Возможно, с моей стороны это был скверный поступок. Все вопросы, связанные с моими женщинами, я всегда старался решать сам, не прибегая к посторонней помощи. Но сейчас случай был особый: во-первых, на кону была безопасность моей невесты, а во-вторых, время беспощадно тикало, и я пока не мог придумать ничего такого, чтобы оставить настойчивую Ольгу Борисовну дожидаться меня дома.