Но что по-настоящему пугает, так это… то, что передо мной сын, блин, моей подруги! Я не могу переспать с ним!
Он обхватывает ствол широкой ладонью и проводит по нему вверх и вниз, ловя взглядом мою реакцию.
Я начинаю отползать, но Кир хватает меня за ногу, удерживая на месте.
– У нас был уговор, – напоминает он.
– Я – девочка, имею право передумать.
– Так это не работает, – качает он головой и прикусывает свою пухлую губу.
– Именно так это и работает. Подрас…
Прерываюсь на полуслове. Хотела сказать “подрастешь – поймешь”, но предупреждение во взгляде Кира меня остановило. Мне кажется, я потом бы долго еще расплачивалась своим телом за эту фразу. Кажется, мальчику не нравится, когда ему напоминают о том, что он мальчик.
– Подрасту – пойму? – дергает бровью сын подруги. Той самой бровью, которую пересекает тонкий шрам, деля ее на две половины. Это тоже, черт побери, выглядит дерзко и сексуально. – Считаешь, я недостаточно вырос? – выразительно стреляет взглядом на свой член. – Давай покажу, насколько я уже взрослый.
Ухмыляется и буквально обрушивается на меня. Вскрикиваю от страха, что он раздавит меня, но Кир подставляет руку и нависает так, что прижимается ко мне плотно, но при этом оставляет возможность дышать. Правда, дается мне это простое действие с огромным трудом. Потому что в нос вторгается аромат его тела, пышущего жаром, а еще запах моего и его возбуждения. Это кружит голову и не дает трезво рассуждать.
Кир трется членом о мои влажные складочки, и по телу бежит электрический ток.
Если признаться самой себе, то я могу сказать, что он чертовски сильно заводит. Так сильно, что я перестаю здраво рассуждать. И да, я бы хотела почувствовать в себе этого монстра. Ощутить, как он заполняет меня изнутри. Как растягивает и распирает нежные стеночки.
Но никогда и ни за что я не признаюсь в этом!
– Кир, подожди, – прошу его, задыхаясь, когда наглый член протискивается между складочек и уже давит на пульсирующий комочек клитора. – Погоди, остановись.
– Нет, – качает головой сын подруги. – У нас был уговор.
– Кир! – внезапно раздается такой грохот в дверь, что я вздрагиваю от испуга. – Кир, твоя мама приехала! – выкрикивает кто-то из друзей этого мерзавца.
– Ты гонишь! – не слезая с меня, отзывается Кир. Этот паршивец продолжает тереться об меня, совершая бедрами старые как мир движения.