Вика хотела было возразить, мол, бабкой ее не возьмешь, но не успела. Дверь
в комнату распахнулась, и в проеме показалась бабушка собственной персоной.
Широкая, тучная, с круглым румяным лицом, в легкой ситцевой кофте,
подоткнутой за пояс и синей юбкой. Она бы не казалась грозной, если б не
пронзительный колющий взор некогда голубых, а ныне выцветших глаз. Брови
бабки сошлись на переносице, недобрый взгляд метнулся в сторону Вики.
– Здравствуйте, – произнесла та, выдавив улыбку, и, не получив ответа,
быстро нырнула с головой под одеяло, не желая далее испытывать судьбу.
– Привет, бабулик, мы уже идем, – быстро сказала Сонька и тоже растянула
губы в улыбке.
– Ну-ну, – отозвалась бабка, уперла руки в боки и, оглядев комнату,
недовольно пробурчала: – Вы что это тут устроили? Почему все разбросано? И
чего ты уселась на полу? Фу, ну и пылищу развела. – Она брезгливо махнула
рукой. – Опять макулатуру притаранила. Мы ее из дому, она – в дом!
Бабушка прошла вглубь комнаты, перешагивая через книги и тяжело вздыхая.
– Вот откуда в тебе такая тяга к собирательству? Прямо как у Семеныча. В
дом к нему не зайти: банки, склянки, сам в сенях сидит–места нет. Но этот старый
хрен головой поехал, Господи, прости. А ты-то…
– Бабушка, это все мои любимые, за лето хочу прочитать.
– Тьфу. Нашли себе развлечение! В доме дел невпроворот, а они сидят днем и
ночью с книжками в руках, глазами тычут, что, спрашивается, выискивают… прямо
меломаны какие-то.
– Бабуль, вообще-то меломаны – это те… – начала было Сонька, но
наткнувшись на суровый взгляд бабки, осеклась. – Меломаны так меломаны, – тихо
согласилась она, – какая уж тут разница.
С Серафимой Пантелеймоновной, бабушкой Сони, никто не решался спорить:
не положено. Она была «старшей по званию», обладая в семье Сувориных
авторитетом и абсолютной властью. Ее слова являлись законом для всех членов
семьи. Так сказать, истиной в последней инстанции. Дочь генерала Орбана и вдова
генерала Суворина – она была два
жды генеральшей. И в свои семьдесят четыре года с гордостью несла на своих
немолодых плечах это звание вместе со всеми тяготами сельской жизни.
Снизу доносился запах свежевыпеченной сдобы, приятно заполнявший
комнату девочек. Бабка насторожилась, принюхалась.
– Давай убирай свой хлам и маршируй за стол, – скомандовала она. – И ты