Как будто это имело значение. Даже тысяча однозвездочных отзывов, называющих его шарлатаном, а исследование сна – пустой тратой денег, не остановили бы толпы желающих записаться.
– Я оставляю Варвару за главную. Один неверный шаг – и она мне доложит. Так что работай на совесть.
«Или ты уволена» – подразумевалось. Я открыла рот, возмущение кипело в каждой клетке. Я работала здесь три года. Если кто и должен быть главным, то я. За полгода Варвара только разглядывала свои ногти и постила фотки в социальные сети. Она понятия не имела, как читать показатели, и ни за что не прикоснулась бы к клиентам, чтобы подключить их к аппаратам.
Я знала, что надо промолчать. Мой острый язык всегда втягивал меня в неприятности, но я не сдержалась.
– Я здесь дольше всех. Я знаю, как работают все аппараты. Разве не я должна быть главной?
Пётр Сергеевич издал низкий рык.
– Тебе повезло, что ты вообще ещё работаешь после вчерашнего. А теперь вон из моего кабинета, пока я не передумал.
Скрипнув зубами, я вышла, кипя от злости, и направилась в камеру сна, где Костя уже подключал клиентов к аппаратам. Варвары нигде не было видно. Наверняка она наблюдает, как мы пашем, из уютной комнаты наблюдения, полируя ногти или жалуясь своим подписчикам в социальных сетях.
Я старалась не смотреть на зеркало и сосредоточилась на работе, прикрепляя провода к Валерию Алексеевичу.
Он ободряюще улыбнулся.
– Жаль, что вчерашнее наблюдение не удалось, но, признаюсь, я втайне рад вернуться. Видите ли, я очень одинок с тех пор, как умерла жена.
Его жена. Женщина в красном платье с фотографии.
– Вы, должно быть, были очень счастливы вместе, – сказала я.
Его глаза сморщились в уголках, и я почувствовала, что ему не с кем говорить о ней.
– О, да. Сорок три года вместе.
– Вы танцевали с ней, – вырвалось у меня.
Он посмотрел на меня с любопытством, но продолжил:
– Ещё как! Елена обожала танцевать. Она была восхитительной танцовщицей. Каждый мужчина в зале хотел быть с ней, но она выбрала меня.
Я улыбнулась.
– Похоже, вам повезло найти друг друга.
Я видела его сон, как он хранил память о ней. Тогда я была напугана, не понимая, что происходит, но теперь знала. Днем я заглянула в сон Валерия Алексеевича, и это было прекрасно.
Подняв глаза, я заметила, что осталась только Роза Андреевна. Когда я подошла, Костя бросил на меня хмурый взгляд.