Он втянул воздух сквозь стиснутые зубы, затем протянул ко мне руку. Я подумала, что он снова схватит меня за горло, но пурпурные оковы погасли. Он уступил. Я была свободна.
Ноги дрожали, как желе, после часов неподвижности, когда я попыталась встать. Когда кровь начала циркулировать, пальцы и руки закололо, ощущения возвращались. Через секунды покалывание превратилось в острую боль, и ноги подкосились. Мерзавец мгновенно оказался рядом, схватив меня за руку, не дав упасть. Я глупо надеялась, что он поможет мне дойти до места, где я могла бы справить нужду, но вместо этого он потащил меня по лесному полу за руку. Мертвые листья царапали лицо, уши наполнял хруст под его ногами. Минут через пять он остановился, и хруст сменился новым звуком. Журчанием воды. Ручей!
Он отпустил меня, и я рухнула лицом в мертвую листву.
– Оправляйся здесь, – коротко бросил он.
Было ясно, что он не отвернется и не даст мне уединения, но я была слишком переполнена, чтобы волноваться. Я неловко расстегнула джинсы, стянула их вместе с бельем и присела над ручьем. Облегчение было райским, на секунду отодвинув все другие боли и проблемы.
Подняв глаза, я увидела, что он смотрит на меня.
– Не видел, как люди справляют нужду? – саркастично бросила я, натягивая джинсы и застегивая их.
– Только во снах, – ответил он.
– Чёртов извращенец, – пробормотала я, стараясь выглядеть круто, хотя только что мочилась под взглядом незнакомца. Но он подтвердил мою теорию. Двери вели в сны. В сознание людей. Где бы я ни была, это не было нормальным и не находилось на Земле. Мысль, что я забрела так далеко от дома, пугала, но и завораживала. Я была в месте, о котором никто не знал. В мире, который ещё вчера я не могла вообразить, потому что здесь сходились все люди, хотя я была единственным человеком. Если каждая дверь – это человек, здесь мы все видим сны.
– Твои слова меня не ранят, девчонка, хоть мне и забавно, что ты думаешь иначе.
Мерзавец услышал! У него, похоже, сверхъестественный слух в придачу ко всем его сверхъестественным штучкам.
Я проигнорировала его и повернулась к ручью. Он искрился в голубом свете, но был чёрным, как чернила. Я никогда не видела ничего подобного.
Я опустила руку в воду, затем вытащила. Черная жидкость стекла, не оставив следа.
Горло жгло при виде воды, но разум кричал не пить. И все же я умирала от жажды. Горло было как наждачка. Кто знает, отпустит ли он меня снова. Я сложила ладони ковшиком и зачерпнула прохладную тьму. Поднеся воду к лицу, я наклонилась, чтобы выпить. Прежде чем чёрная субстанция коснулась губ, мои руки были отбиты, вода выплеснулась.