Время улетать. Муфиде-анне пишет свой адрес, номера телефонов, имена в блокнот и кладёт мне в сумочку. Позже я потеряю все контакты, совсем не помню, куда девался этот блокнот. До сих пор жалею об этом. В самолёте Сашка открывает подаренный организаторами перед вылетом рюкзак и вскрикивает. Мы все, как один, тут же хватаемся за свои и заглядываем внутрь. Из каждого рюкзака вываливаются сникерсы, марсы, мамба, жвачки, конфеты непонятных марок. Уже в воздухе стюардессы российских авиалиний будут нас спрашивать, хотим ли мы лимонные леденцы «Полёт», но мы, не открывая глаз, будем отмахиваться – у каждого под ногами было по рюкзаку, полному сокровищ из сладостей.
Загруженная дорожными сумками фиолетовая таблетка школы искусств села Улаган взбирается в родные горы Алтая, оставив позади бескрайние пшеничные поля Барнаула, словно живые картины Ван Гога, авангардную Москву и узорчатый, как восточный ковёр, Стамбул. В машине мы поём песни Таркана: «ду ду ду ду тилиери, е кирли, кирли чимдери, козлори дарья тениииис».
Сестра Марина сказала бы, что мы всё произносим неправильно.
Ну и ладно…
бора-хөкпеш э.
– у тебя такие интересные тапочки, а что это за материал? – спрашивает подруга, косо смотря на мои ноги и прикрывая нос указательным пальцем.
– это войлок, его делают из шерсти мелкого рогатого скота, чаще овцы, но я слышал, что можно сделать из шерсти верблюда тоже.
такой разговор однажды произошёл на кухне общежития, где я проживал уже два года. за это время я успел найти друзей, с которыми могу обсудить личные вещи, излить им душу. но эти вещи делятся на половину, а душа льётся только на полстакана в долгих вечерних разговорах, пока горит тусклый свет нашей кухни. половина души остаётся у меня, потому что часть моей биографии будет просто непонятна моим друзьям, выросшим в большом мегаполисе россии. этот вопрос задала моя близкая подруга. ответ ей понравился, она кивнула головой. я всегда думаю, насколько чиста моя речь на русском языке: не переставил ли я глагол в конец, куда я поставил ударение, не было ли локальных слов из тывы, но в тот момент меня больше волновало, почему человек, которого я называю другом, корчится от запаха войлока? я молча ушёл из кухни – уже идя по коридору я пожалел, что не объяснил ей, почему войлок так важен для меня и тывинцев.