Тем временем дарвиновская теория в естествознании постепенно завоевала прочную почву. Попытка Герберта Спенсера использовать понятие развития как основную идею для всеобъемлющего философского мировоззрения, которое должно было предложить своего рода примирение между противоположными направлениями, нашла здесь, таким образом, уже подготовленную почву. «Синтетическая философия» в следующем десятилетии стала популярной философией в кругах образованных людей. При всем многообразии различий упомянутые направления имели теперь нечто общее, что было обозначено естествоиспытателем Хаксли как «агностицизм».
Сверхчувственное должно было быть областью, недоступной человеческому познанию: между знанием и действительностью существовала непреодолимая пропасть, и философское исследование должно было ограничиваться феноменальным миром. Некоторые мыслители уже решительно выступили против этого, в частности, атаки Джеймса Мартино в его проницательных и увлекательных эссе и рецензиях дали повод для реплик Милля и Спенсера. Но крупные работы Мартино появились только в 1885 и 1888 годах, а тем временем возникло другое философское течение.
В 1865 году (в год выхода «Анализа философии сэра Уильяма Гамильтона» Милля) Хатчисон Стирлинг опубликовал свою книгу «Тайна Гегеля» – первую попытку передать на английском языке более глубокие мысли немецкого идеализма. В 1876 году последовало основательное изложение и критический разбор «Критики чистого разума» Эдвардом Кэрдом. Тем временем ряд мыслителей, особенно в Оксфорде, с энтузиазмом посвятили себя изучению немецкого развития от Канта до Гегеля. «Введение к Юму» Т. Х. Грина (1874), исчерпывающее исследование основополагающей эмпирической точки зрения, может быть названо первым крупным достижением школы критического идеализма в Англии. Однако если кто-то хочет быть вправе говорить об английской гегельянской школе, то следует избегать заблуждения, будто диалектический метод логики Гегеля был возрожден на английской почве в неизменной форме. Это отнюдь не было так. «Все должно быть переработано» – якобы говорил Грин в отношении гегелевской системы, и при этом он, как говорят, выражал мнение, что гегелевская система сложилась несколько поспешно и считала уже обоснованным то, что могло бы явиться лишь результатом более обширного познания и более полной рефлексии. С тех пор такая переработка частично была осуществлена. Прежде всего, в современной логике и этике явно прослеживается влияние немецкого идеализма, но столь же явно и влияние эмпирических исследований и строгого научного анализа. «Критическое исследование основополагающих принципов является величайшей потребностью современной английской философии», – говорит известный представитель нового направления, и из этого, по его мнению, можно надеяться увидеть зарождение систематической философии. Другими словами, убежденность в том, что метафизика, лежащая в основе естественных и гуманитарных наук, есть необходимость, стремление постичь вселенную не только по частям, но как-то в целом – вот черты современной английской философии, которыми она главным образом обязана немецкому идеализму.