Она вздрогнула, словно очнувшись, и обернулась. На ее лице была тень усталости, но глаза сияли.
«Он будет совершенен, Каэл. Представь, мир без недопонимания, без лжи, без одиночества. Единое, гармоничное сознание».
«Но это звучит… опасно, – пробормотал он, подходя ближе. – Люди потеряют себя, свою уникальность, свое право на ошибку».
Элара резко повернулась к нему, и ее взгляд стал холодным, как лед.
«Некоторые части себя и стоит потерять, – сказала она голосом, в котором не было привычной теплоты. – Несовершенство, боль, иррациональные страхи, мучительные воспоминания… это просто шум в системе. Помехи. Я хочу создать идеальный, чистый сигнал. Идеальный мир. И если для этого придется отфильтровать лишнее… я готова это сделать».
Слово «отфильтровать» повисло между ними в тишине. Оно прозвучало жутко, как приговор. В тот момент она показалась ему не любимой женщиной, а безжалостным архитектором, готовым снести старое здание, не заботясь о тех, кто живет внутри.
Каэл резко открыл глаза, возвращаясь в холодную реальность промзоны. Он отогнал это воспоминание, списав его на ее научный фанатизм, на стресс перед запуском проекта. Она не могла иметь в виду то, о чем он подумал. Не могла.
Но неприятный осадок остался. Семя сомнения, маленькое и ядовитое, было посеяно в его душе. И он понял, что помнит ее не так хорошо, как ему казалось.
Он вернулся к ретрансляционной вышке. Ночь снова казалась обычной, темной и сырой. Кристаллический чип лежал в нише, нетронутый, слабо поблескивая в лунном свете. Маленький, холодный, обещающий ответы. Каэл бережно взял его, завернул в антистатическую ткань, которую нашел там же, и сунул в карман куртки. Этот крошечный кусочек кремния теперь был самой ценной вещью в его мире.
Теперь нужно было убираться отсюда. Он не знал, был ли «Чистильщик» единственным, или их целая армия. Он не хотел проверять.
Он брел прочь из промзоны, стараясь держаться в тени, перепрыгивая через кучи мусора и обходя лужи с радужной пленкой химикатов. Город вдали сиял, как россыпь драгоценных камней на черном бархате. Но теперь Каэл видел в этом сиянии не красоту, а угрозу. Каждый огонек, каждая уличная камера, каждый сетевой узел – потенциальный глаз врага.
Куда идти? Домой нельзя. Квартира, его убежище, теперь была ловушкой. Он был бездомным в собственном городе. В ловушке посреди мегаполиса, который внезапно стал для него вражеской территорией.