Летом 1941 года перестали приходить письма от Брата Александра. О его судьбе неизвестно было до конца войны и только перед поступлением в Свердловский юридический институт на запрос Отдела милиции на ж. д. транспорте, где я на тот момент работал, пришёл ответ из Военного архива Министерства обороны СССР. Вевчеренков Александр Максимович пал смертью храбрых в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками защищая границу Советского Союза в районе г. Гродно в июле 1941 г., там и похоронен в братской могиле.
На третий год войны я был призван в Армию 9.01.1943 г.
в возрасте 18лет и 6 месяцев. Никакой специальности до призыва я не обучился – просто работал в колхозе. В воинской книжке в графе – место работы до призыва и специальность, отмечен как учащийся. Райвоенкомат направил меня с группой призывников в г. Тюмень, где я впервые увидел на ж. д. станции паровоз. По распределению облвоенкомата попал в 1е ТВПУ (Тюменское высшее пехотное училище), ныне ТВИКУ (Тюменское Высшее Инженерное Командное Училище). Училище в войну ускоренно готовило в основном рядовой пехотный состав и 23.02.43 я принял Присягу.
В предвоенные годы в каждом более или менее крупном городе в городском саду была парашютная вышка. В г. Тюмени в горсаду нас заставляли прыгать с вышки. Так вот прыгнуть с вышки не просто: земля вроде близко, но высоту ощущаешь и срабатывает инстинкт самосохранения. Нам рекомендовали смотреть не под ноги, а вдаль на линию горизонта. А уже через месяц в г. Костроме первый раз прыгал с аэростата с парашютом.
И был у нас такой случай :
Не смог курсант преодолеть страх высоты – отказался от прыжка. Спустился на землю в корзине аэростата вместе с инструктором.
Начальник училища выстроил всех курсантов и перед строем отчитывал «отказника»: _Ты, не просто струсил! Ты, Родину предал! Я могу сейчас тебя здесь, перед строем расстрелять – по законам военного времени!
После такого воспитательного мероприятия не то что с парашютом и без парашюта спрыгнешь. Конечно струсившего парня никто расстреливать не собирался, просто перевели в пехоту, но психологическое воздействие на наши молодые и ещё неокрепшие души было – лучше не придумаешь.
Для мирного времени может быть и жестоко – для военного в самый раз.
Я старался садиться в корзину аэростата последним. Корзина вмещала трёх курсантов и инструктора).