От такого неожиданно откровенного вопроса Андрею становится не по себе, и уже приготовленное к нотациям выражение лица ненадолго сменяется на растерянное.
– Слава богу, не довелось. А тебе, чтобы такие вопросы не приходили в голову, пора слезать с дерьма. Ты слишком разыгрался, хватит испытывать судьбу на милость. Она тебя, поверь мне, не пощадит.
– А то что? – покрытое испариной лицо Александра неожиданно оказывается в паре сантиметров от глаз Андрея, прожигая его взглядом, в котором медленно плещутся чернильно-алые волны безумия. – Ты не будешь мне другом?
Лазарев ощутимо дергается всем телом, но секундой позже, сохраняя хладнокровие и не отводя лица – взбесившимся зверям всегда смотрят прямо в глаза, – твердо отвечает:
– Ты все еще мой друг.
– Я всегда им и был. – Трикстер поглощает остатки человеческого света в непроницаемо закрытых от чужого вероломного проникновения в душу глазах Александра. – Жизнь имеет всех, кто выбирает оставаться человеком. Ты знаешь это лучше всех. Правда, Лазарев?
Всю ночь Андрей не может заснуть, то задыхаясь под шелковыми одеялами, похожими на толщу воды, которая невыносимо давит на его готовую вот-вот разорваться голову, то стуча челюстью от промозглого холода, ветром сквозящего между рёбрами. Исчезновение юных особ Петербурга почему-то невыносимо тревожит его давно застывшую кровь, и он, устав от битвы льда и огня на коже, садится в кровати и достает из заброшенной книги фотографию. Внимательно смотрит на нее, устало улыбается и мягко целует со стыдливой усталой улыбкой:
– Спи спокойно, Рита.
За секунду перед тем, как провалиться в сон, его мозг пронзает болезненно абсурдная фраза: «Я рад, что ты умерла не так, как они».
Уходи,
Бог с тобой.
Что ведет тебя вперед —
То принесет назад домой.
The Retuses – Уходи
Серебристая поверхность зеркала отражает сероватый цвет лица Адамова, будто рябь ручья – хвастливую молодую красоту Нарцисса. Александр проводит пятерней по кудрявой темной шевелюре, равнодушно отмечая, что, кажется, он не мыл голову уже несколько дней, и оправляет плащ, облитый терпкими облаками дорогого парфюма.
Единственное, что волнует его в текущем состоянии, – это тот факт, что он может понести серьезные убытки из-за своего неприглядного внешнего вида. Изнеженные роскошью и сервисом высшего класса звезды не потерпят даже самого одаренного и креативного в мире фотографа, если от него будет за версту нести. В последний раз бросив взгляд на свое отражение, Александр входит в затемненную студию, где его уже давно ждут.