– Хай. Спасибо, все хорошо.
– Вы сегодня бледны. Вы ели?
Этот вопрос вызвал у нее раздражение. Лисам знал о дефиците продуктов в Хиросиме, и ходили слухи, что компания кормит корейских рабочих лучше, чем питается средний японец. Чтобы скрыть недовольство, она улыбнулась:
– Мне пришлось долго идти пешком. Сейчас мне лучше.
– У меня есть еда, если вы голодны.
У Киёми при мысли о еде в животе забурчало, но носить его он она не станет. Не хочет быть у него в долгу.
– Спасибо, Лисам. Я принесла с собой обед.
Он отступил в сторону, пропуская ее. Вслед ей испытующим взглядом смотрела Хару. Она отошла от своего станка и пошла к Киёми, улыбаясь во весь рот. Киёми знала, что Хару неровно дышит к Лисаму, и надеялась, что Лисам об этом увлечении не знает. Как и многие женщины на заводе, Хару была вдовой войны. Ее муж Маса погиб геройской смертью в битве при атолле Мидуэй – по извещению морского министерства. У Киёми по этому поводу были сомнения.
– Доброе утро, Киёми-сан.
Киёми остановилась у своего станка.
– Доброе утро, Хару-сан.
– Вы видели падение бомбардировщика? Все так радовались!
Киёми проверила, что подвижный центр вставлен в шпиндель, хвостовик в задней бабке закреплен, а суппорт отодвинут, оставляя место для вращения детали.
– Я об этом слышала. Сама не видела, как это было.
– Как вы могли не видеть? Самолет рухнул прямо над городом!
– Простите. Я в это время думала об Ай.
Хару слабо улыбнулась в ответ. Киёми знала, что за беспокойство о дочери Хару ее критиковать не будет.
– Это что такое? – спросил незаметно подобравшийся к Хару сзади господин Акита.
Хару обернулась к нему, глаза у нее расширились.
– Простите меня, господин Акита-сан. Немедленно вернусь к работе.
Господин Акита выпятил грудь, как петух перед дракой. Похожий на карликовое пугало с яростными черными глазами, он никогда не упускал случая подчеркнуть свою власть.
– Почему вы отошли от станка, Хару-сан? Вам надоело работать ради Императора?
У Хару покраснели щеки. Господин Акита усомнился в ее чувстве долга, и спасти лицо у Хару не получалось.
– Простите, пожалуйста, – промямлила она голосом испуганного ребенка. – Я ничего плохого не хотела.
– Армия призывает моих рабочих, и с кем я остаюсь? Пожилые дамы и школьницы! Вас таких с десяток надо, чтобы заменить одного мужчину.