– Так, погоди-ка. Ты опаздываешь из-за бабушки с дедушкой?
Кровь бросилась в лицо Ай, щеки слегка порозовели. Киёми не могла не улыбнуться, глядя в темные искренние глаза дочери. Хотелось протянуть руку, прижать Ай к себе, ощутить, как бьется ее сердце, почувствовать ее дыхание. Услышать цветочный запах бархатистых волос, обнять и не отпускать никогда.
– Ты так и собираешься весь день проходить в носках?
– Прошу вас, простите мою ошибку.
Ай разжала руку, гэта стукнулись об пол веранды. Девочка их надела и выпрямилась, как солдат по команде «смирно».
– Я готова.
Киёми оглядела дочь и сжала зубы. Ай полагалось бы надевать в школу матросский костюм, а не мешковатое серое монпэ и деревянные башмаки. Война всех их превратила в крестьян.
Киёми тронула деревянную плашку на поясе Ай с гравировкой имени и адреса девочки, чтобы власти могли найти Киёми, если их с дочерью разлучит воздушный налет.
– Пакет первой помощи у тебя с собой?
Ай подняла свою тревожную сумку.
– Собран и готов.
– А где стеганый капюшон?
Ай уставилась на собственные ноги:
– В школе.
– Ты забыла принести его домой? А если бы бомбардировщик вернулся и сбросил бомбу? Тебе было бы нечем защитить голову.
– Прошу вас простить мою небрежность.
Ай подняла глаза, ища сочувствия.
– Что-то ты много извиняешься сегодня. – Киёми протянула руку. – Пойдем.
Отодвинув щеколду боковой калитки, Киёми вывела Ай на Тэндзин-мати. Они, держась за руки, прошли этой тихой улицей мимо домов и лавок. Столпившиеся здания оставляли узкий проход, их мрачные деревянные стены и черная черепица крыш усиливали меланхолию военного времени.
– У меня ночью был кошмар, – объявила Ай.
– Все тот же?
Ай кивнула.
– Кто-то гнался за мной в темном доме.
Гэта стучали по брусчатке, стук отражался эхом от зарешеченных окон.
– Вы меня слышите, мама?
Киёми уверенно улыбнулась дочери.
– В твоем возрасте я тоже мучилась кошмарами. И мой дядя Хидэо мне сказал, что кошмары вызываются злыми духами. И еще сказал, что каждый раз, когда я просыпаюсь от плохого сна, надо попросить Баку, поедателя кошмаров, чтобы он проглотил этот сон. Тогда кошмар превратится в доброе предзнаменование.
– И это правда?
– Тебе надо будет самой попробовать.
– Хорошо, мама. Я попробую.
Они свернули на улицу Накадзима-Хондори в направлении Мотоянаги-мати и реки Хонкава. Улица, кипевшая жизнью, отходила от Старого Саниосского шоссе. Здесь толпились покупатели, била ключом жизнь в магазинах. А сейчас дул ветер, щелкал перед пустыми зданиями