Истории помогают нам закрывать досадные трещины. При помощи слов и мыслей мы ищем правду, смысл, свободу и чувство сопричастности. В лучшем случае эти истории помогают нам объяснить происходящее и смириться с реальностью. Не до конца, разумеется, но достаточно, чтобы не впасть в отчаяние. Достаточно, чтобы делиться с окружающими тем, что нас волнует и трогает, а это, в свою очередь, рождает чувство сопричастности.
Очень важно делиться историями, потому что мы и представить себе не можем, насколько глубока связь между языком и паттернами социального взаимодействия. Истории, которые мы воспринимаем как данность, помогают нам понять, кто мы и как должны поступить. Но как только мы делаем выбор, взгляд на мир становится избирательным. Нарратив определяет восприятие и одновременно порождает белые пятна, которые очень сильно влияют на то, как мы взаимодействуем с миром. Будучи психоаналитиком, я называю эти пятна «бессознательным» – собранием перепутанных между собой историй, которые заполняют разум и формируют нас без нашего ведома.
Но порой бывает непросто воспринимать реальность в форме нарратива. Иногда истории слишком иллюзорны, или события до того ужасны, что их невозможно описать словами. И в такие минуты мы восклицаем: «Просто непостижимо». Такое не выразишь привычными словами. Непостижимое не осмыслить при помощи слов. Нарратив терпит крах. А когда такое случается, то следом страдает и восприятие жизненного опыта. Это приводит сознание в замешательство, и тогда на первый план выходит ярко выраженный ассоциативный тип мышления. Последствия этого очень даже осязаемы. Реальность становится враждебной и непредсказуемой, и все, что вы знали и во что верили, включая вас самих, разрушается и выходит из равновесия. Пока вы вплотную не приближаетесь к состоянию безумия. Или переступаете эту черту.
Без связного повествования человеческий разум теряет фокус и отвлекается на спутанные и малозначительные истории. Это очень неприятный опыт; реальность искажается, заполняясь осколками ужасов подсознания; и все это приводит к тяжелому психологическому кризису, известному как психоз.
Именно его мы и рассмотрим на страницах этой книги. Коллега однажды сказал мне, что китайское «вай йе», которое переводится как «кризис», содержит коннотацию возможности и испытания. Я был поражен и не мог выкинуть эту мысль из головы, ведь психоз – это тоже одновременно и возможность, и испытание историями, мыслями и прочим. Возможность найти место для безумия жизни.