Вот это письмо:
Адресовано мисс, живущей в доме его чести сквайра Харрела
Досточтимая сударыня!
Покорнейше извещаю Вас. Его честь ничего мне не дал. Но я не стану докучать ему, ведь деньги у меня теперь есть и я могу подождать, а Вы, досточтимая сударыня, до самой смерти располагайте своей верной слугой
М. Хилл.
Окружающие заметили, какую досаду вызвала у Сесилии эта записка. Лишь Моррис имел мужество заговорить с Сесилией. Развязно подскочив к ней, он сказал:
– Счастлив тот, кто написал это послание, сударыня, – сдается мне, вы прочли его не без интереса.
– Уверяю вас, его писал не мужчина, – ответила Сесилия.
– О, мисс Беверли, – воскликнул баронет, подходя к ней, – надеюсь, сегодня вам лучше? Вчера вы как будто страдали легкой меланхолией. Быть может, вам надо пройтись?
– Пусть дамы вверят себя моему попечению, и мы прогуляемся в парке, – вставил Моррис.
– Я могу предложить кое-что получше, – сказал сэр Роберт. – Что, если мы пройдемся по Харли-стрит, я покажу вам дом, где нынче обитаю, и вы выскажете свое мнение о нем? Что скажете, миссис Харрел?
– Мне это по душе.
– Принято! – воскликнул мистер Харрел.
– Тогда идемте, – отозвался сэр Роберт. – Мисс Беверли, надеюсь, у вас есть теплое пальто?
– Прошу прощения, я не могу к вам присоединиться, сэр.
Мистер Монктон, воспринявший затею с опаской, обрадовался спокойной уверенности, с какой Сесилия ее отклонила. Харрелы стали ее уговаривать, но надменный баронет, очевидно скорее задетый, чем расстроенный этим отказом, больше не настаивал на прогулке, и она была отменена.
От мистера Монктона не укрылось подтвердившее его подозрения обстоятельство, что мысль прогуляться по Харли-стрит, возникшая якобы случайно, была вызвана желанием сэра Роберта услышать мнение Сесилии о своем доме. Это немного встревожило мистера Монктона, однако куда больше его изумляли высокомерие и самонадеянная гордыня сэра Роберта. И хотя в отношении Сесилии к баронету он не заметил ничего, кроме отвращения, но по поведению сэра Роберта сумел заключить, что баронет уверен в своей победе. Это была неприятная догадка. Впрочем, мистер Монктон не придал ей большого значения и решил оставаться дольше всех, чтобы иметь возможность переговорить с Сесилией наедине.
Примерно через полчаса сэр Роберт и мистер Харрел ушли. Мистер Монктон все сидел, вяло пытаясь поддерживать разговор. Однако его поражала и бесила самоуверенность Морриса, который будто вознамерился пересидеть его и болтал без умолку. Наконец слуга доложил миссис Харрел, что в комнате экономки ее ждет какой-то человек, желающий поговорить об очень важном деле.