– Ну, – произнес мистер Бриггс, входя, – думали, не приду?
– Сэр, мне хотелось дождаться, когда вы сможете меня принять.
– Знаю, знаю. Искал полотенце для бритья. Уезжаю из города. Дома-то этой штукой никогда не пользуюсь, бумага куда лучше. Ручаюсь, мастер Харрел о таком и не слыхал. Видали когда-нибудь, чтоб он расчесывал свой парик? Лично я свой из рук не выпускаю. Мальчишка выдерет в нем половину волос. А мастеру Харрелу, верно, все равно. Ну, и кто из нас богаче после этого?
Сесилия, не зная, как ответить на это странное вступление, принялась извиняться, что до сих пор его не навестила.
– Ну-ну, – воскликнул мистер Бриггс, – все порхаете где-то. Ведете блестящую жизнь! Прекрасный опекун, мастер Харрел! А где другой? Старый дон Зазнайка?
– Если вы о мистере Делвиле, то с ним я еще не виделась.
– Так и думал. Неважно. Только я вам скажу: это немецкий герцог или испанский дон Фердинанд. Оба сидят без денег! Вот вам парочка великолепных опекунов! Но, говорю вам, у вас есть я! Запомните!
Он надел парик, придвинул кресло ближе и, устремив на Сесилию черные глазки, сменил гнев на милость. В течение нескольких минут мистер Бриггс с одобрением разглядывал ее, а после игриво произнес:
– Ну-с, голубушка, есть кто на примете?
Сесилия засмеялась и сказала, что нет.
– Ах, плутовка, не верю! Лучше признайтесь. Разве вы не моя подопечная? Конечно, ненадолго, но пока все в силе. Ну так что же?
Тогда она уже серьезней заявила, что на сей счет ей нечего сообщить.
– Что ж, заведете кавалера – расскажете, вот и все. Ручаюсь, бездельников довольно. Дам вам совет. Берегитесь жуликов. Всюду надувательство. А знатные господа плутуют не хуже прочих. Вас разорят за год, ни гроша не оставят. Есть способ спастись: ведите всех ко мне.
Сесилия поблагодарила мистера Бриггса за предостережение и обещала не забывать его советов. Вполне удовольствовавшись его речами и не желая более никаких рекомендаций, она откланялась и вернулась к карете, размышляя над странностью своего положения. Спасаясь от порока, она попала в дом, который именно отсутствие этого порока и делало невыносимым! Почти в равной мере питая отвращение и к неправедной роскоши мистера Харрела, и к мелочной бережливости мистера Бриггса, Сесилия не откладывая отправилась на Сент-Джеймс-сквер, убежденная, что, если ее третий опекун не похож на двух остальных, она безусловно отдаст предпочтение ему.