Мне очень жаль, что ты не сможешь приехать в пятницу, но надеюсь, мы очень скоро встретимся.
Мама шлет тебе любовь, наш дорогой мальчик.
Твой отец».
Увы, надежды на отпуск и мечты о Коузе не осуществились, и отцу не суждено было встретиться с сыном еще несколько долгих недель. Над Европой сгущались тучи. Когда король писал свое письмо (28 июля), Австрия уже объявляла войну Сербии. В тот же день прозорливый ум мистера Черчилля осознал необходимость отправки флота к месту его дислокации в военное время, и эскадрам был дан приказ выйти из Портланда с тем, чтобы с максимальной быстротой и секретностью собраться в гавани Скапа-Флоу. «Можно себе представить, как этот огромный флот, – писал Черчилль, – с его флотилиями и крейсерами медленно выходит из гавани Портланда эскадра за эскадрой, и все эти многочисленные огромные стальные крепости идут по подернутому дымкой сияющему морю, подобно гигантам, склонившимся в тревожной думе. Можно себе представить, как они в сумерках, а потом в абсолютной темноте идут на большой скорости по узким проливам, неся с собой в широкие воды Севера гарантии благополучия в важных делах».
Дневник принца Альберта за 29 июля дает более прозаическое описание миграции этого огромного флота, как она виделась глазами мидшипмена: «Мы вышли из Портленда в 7:00 и направились на запад и потом повернули на восток. До полудня мы находились в состоянии боевой тревоги, чтобы опробовать все морские телефоны. Перед ланчем капитан сообщил нам место дислокации в военное время, и в час дня мы приступили к выполнению действий, предписанных на время войны. Нас поделили на три группы: вахтенные, офицеры наведения и навигационная часть. После полудня я стоял на вахте один, поскольку был одним их трех вахтенных мидшипменов. После чая все подготовили к ночной обороне: все шлюпки подняли на палубу, а кабели и стальные тросы связали и сложили внизу. После обеда я продолжил вахту, мы пошли к месту дислокации для ночной обороны. Все четырехдюймовые орудия привели в состояние боевой готовности. В 12:00 мы прошли через проливы в Дувре. Потом я пошел спать».
По инициативе мистера Черчилля, когда время, отведенное для призыва резервистов, закончилось, флот не стали рассредоточивать. Вместо этого 1 августа в ответ на то, что Германия объявила войну России, он был переведен в состояние перманентной мобилизации. Через пять дней время неопределенности закончилось и старый мир раскололся.