Замедляю шаг, но не останавливаюсь. Если Макс почует мой страх, его это раззадорит.
– Смотрите, как Коваль вырядилась! – Али, главный подхалим, сражающийся за внимание Макса, показывает на меня и усмехается. Али и сам нарядился, в смокинге и черной резной маске, в отличие от Макса, который явился на бал в потертых джинсах и футболке.
– Вот и ходила бы все время в маске, чтобы не видеть ее постного лица! – скалится София. Тут же обнимает Макса за пояс, тем самым обозначая территорию, на которую претендует.
Макс не сводит с меня взгляда, ждет реакции. Ему и делать ничего не надо, его друзья с радостью накинутся на меня, чтобы выслужиться. У его отца деньги, огромная власть и связи в бизнесе и политике, и это покупает Максу безграничную популярность и вседозволенность.
– Нарядная овца все равно овца! – выделывается Али.
Кудрявая – значит, овца. Очень оригинально.
Если грядущее Рождество и пробудило в них что-то хорошее, они не дали этому шанса.
Я бы не сказала, что они совсем уж плохие люди. По отдельности они так себе, обычные. Когда мы встречаемся в школьных коридорах один на один, они не задирают меня, не грубят, а просто отворачиваются. Может, и стыдятся того, как ведут себя в присутствии Макса, но этот стыд ничего не меняет в их поведении.
Мы в узком коридоре, за моей спиной только раздевалки. В спортзале громкая музыка, до учителей не докричаться.
– Ма-акс, пойдем, я хочу курить! Фига на нее время тратить? – ноет кто-то.
Им всем уже восемнадцать, и они убеждены в своей безнаказанности. На улице дождь, поэтому они откроют окна в раздевалке и будут курить там, пока их не поймают учителя. Будет скандал, конечно. Макс не курит, он спортсмен, но чего только не сделает, чтобы нарушить школьные правила. Да и ему вообще здесь не место, раз его исключают.
Пытаюсь пройти мимо, но Макс загораживает проход. От него пахнет холодным дождем и терпким парфюмом, наверняка несусветно дорогим. Высокий, с мускулистой фигурой гребца, он кажется старше своих восемнадцати, особенно глаза, накопившие слишком много презрения.
По спине бегут ледяные мурашки, во рту сухо. Злой, испытывающий взгляд Макса давит на нервы.
– Пропусти меня! – выкрикиваю нечто среднее между просьбой и приказом.
Он не двигается с места. Пытаюсь протиснуться мимо и случайно касаюсь его плечом.