Биомеханоиды. Это слово заставило Рорика похолодеть. Старые легенды, полузабытые страшилки о Вулхубах, которые его дед, служивший еще в объединенном флоте Молорнока и остатков Федерации, иногда рассказывал шепотом. Дед потерял на той войне ногу и нескольких боевых товарищей, и его рассказы, хоть и приукрашенные временем, несли в себе отголосок настоящего, неподдельного ужаса. Коллективный разум, грибной рой, пожирающий целые миры. Дед с содроганием описывал, как захваченные корабли, внутри которых еще можно было различить мечущиеся тени экипажей, на глазах покрывались пульсирующей органической массой, превращаясь в жуткие, живые тараны, которые Вулхубы безжалостно бросали на порядки вражеских кораблей. А еще – о невидимых спорах, что, проникая сквозь любую защиту, обращали гордых воинов в безвольных марионеток Роя, с пустыми глазами идущих убивать своих вчерашних братьев по оружию. Конечно, это были лишь сказки для запугивания молодых курсантов… или нет?
«Дистанция? Вектор?»
«Удерживают позицию на пределе дальности наших основных сенсоров. Вектор не определен, похоже, просто… изучают. Или ждут. Но чего – неясно.»
Изучают. Мурашки пробежали по спине Рорика.
Новость о контакте мгновенно облетела Протекторат. Кирон гудел. Общество разделилось: одни, опьяненные возможностью первого за несколько поколений контакта с новой расой, требовали немедленно отправить послов и подарки. Другие, напуганные рассказами стариков и собственной фантазией, призывали к полной боевой готовности и превентивному удару. Ученые спорили до хрипоты, выдвигая одну теорию безумнее другой. Одни утверждали, что это мирные исследователи, другие – что это предвестники вторжения, третьи – что это вообще не разумная жизнь, а какая-то неизвестная космическая аномалия. Рорик, читая сводки новостей и слушая радиоперехваты с Кирона, лишь криво усмехался. Века текли, менялись режимы и названия государств, а человеческая (и не только) природа оставалась неизменной. Паника, слухи, теории заговора – полный комплект.
Командование Протектората, к его чести, заняло выжидательную позицию. «Цзишуй» получила приказ наблюдать и не провоцировать. Все системы вооружения «Аэгис Цзишуй» были немедленно приведены в полную боевую готовность. Ее арсенал, внушающий уважение даже скептикам, ожил: тяжелые ионные пушки, чей залп был способен вспороть броню дредноута, медленно нацелились на призрачные силуэты вдали; батареи скорострельных плазменных орудий, предназначенных для зачистки ближнего космоса от роящихся истребителей или торпед, загудели, набирая заряд. Многослойные энергетические щиты окутали станцию переливающимся коконом силы, а поля гравитационной интерференции создали вокруг нее невидимую рябь пространства, готовую сбить с курса любой вражеский объект. Щиты были усилены до абсолютного предела, высасывая энергию прямо из реактора станции. Рорик сутками не покидал командный центр, питаясь стимуляторами и скверным кофе из автомата. Он почти не спал, его мозг лихорадочно просчитывал варианты, анализировал каждый бит информации, поступающий с сенсоров. Он чувствовал себя охотником, выслеживающим опасного, неизвестного зверя.