Следует придерживаться утверждённый формы одежды во время учебных занятий.
Любое нарушение карается немедленно, вплоть до увольнения.
Мой взгляд цепляется за пункт:
«Преподавателям запрещено вступать в личные взаимоотношения со студентами. Нарушение данного правила ведёт к немедленному расторжению контракта и взысканию неустойки».
Слова будто задерживаются в воздухе. Я проглатываю ком в горле, понимая, насколько здесь всё серьёзно.
Другие пункты тоже вызывают вопросы:
Нельзя покидать территорию колледжа без разрешения администрации.
Ограниченный доступ в определённые части здания.
Все изменения в расписании проводятся только с одобрения руководства.
Любые разногласия решаются в строгом порядке внутреннего регламента.
Я делаю глубокий вдох, выдох. Сглатываю, прокручивая ручку в пальцах.
Взгляд падает на оклад и даже приходится немного откашляться.
Ничего себе.
Я о таких зарплатах педагогов даже не слышала и не мечтала. Даже в МГУ мне столько и за пять лет не заработать, сколько тут за год, даже если у меня будет столько же регалий, сколько у Рублёва.
Но и неустойка за нарушения, надо сказать, не маленькая.
Я выпрямляю спину, откашливаюсь и подписываю договор.
Директор берёт бумаги, пробегает по ним взглядом, затем складывает в папку и кивает.
– Отлично. Сейчас моя секретарь проведёт вас в преподавательский корпус. Там вам выдадут форму, устав и карту территории колледжа. Завтра утром я представлю вас коллегам и студентам.
Он поднимается.
– А сейчас прошу меня извинить, меня ждёт общее собрание.
Собрание. Так вот почему на улице никого не видно.
Я киваю и поднимаюсь. Незаметно появившаяся та самая девушка, что привела меня сюда, учтиво улыбается и делает жест рукой, снова предлагая следовать за ней.
Я иду к выходу из кабинета, но уже у двери меня окликает директор.
– И… добро пожаловать в Черногорский, Анастасия Викторовна, – улыбается уголками губ.
– Спасибо, – киваю, тоже улыбнувшись, а потом выхожу из кабинета директора и следую за его секретаршей.
Всё официально. Теперь я здесь.
Контракт подписан.