– Мы предлагаем контейнеры на доверии, – Степан не сдавался. – Кастрюли под опечатыванием. Таможня пробует – если вкусно, пропускает.
Ингрид захлопнула папку.
– Так. Сводим всё. Мы имеем: газ с поправкой на вежливость, оплату борщом – но только в литрах, с комиссией, бонусы пирожками, санкции – за кетчуп и борщ из порошка, спорный вопрос по транзиту – всё ещё обсуждается.
– И один философский, – сказал Алекс. – А можно ли перевести “чистую совесть” в рубли?
– Нельзя, – строго сказал Геннадий. – Но можно в пирожки.
– Уточнение: в тёплые, мягкие и с луком, – добавила Тамара.
– А что насчёт долгов? – спросила Ингрид.
– Борщ долга не прощает, – сказал Степан. – Он напоминает. Особенно если настоялся.
– Газ тоже, – ответил Геннадий. – Если не платите – давление падает. В буквальном и переносном смысле.
– Тогда, – сказала Ингрид, – я предлагаю включить это в документ как “взаимную температурную зависимость”.
– Звучит как роман, – заметил Янек.
– Так это и есть, – кивнула Ингрид. – Международные отношения – это брак, где вместо колец – кастрюли и газовые баллоны.
Именно так была подписана вторая часть соглашения – “Энергетическое меню мира”, в котором был указан бартерный коэффициент «борщ:газ» и отдельный пункт: «Любые расчёты кетчупом – недействительны.»
На утро двенадцатого дня переговоров в зале чувствовалась необычная тишина. Даже самовар на столе покашливал уважительно.
Ингрид Свенссон вошла с особенным сиянием в глазах – её дипломатический инстинкт подсказывал: сегодня можно попробовать сотворить нечто общее. Что-то объединяющее, питательное и… желательно, съедобное.
– Коллеги, – начала она, – у меня предложение. Давайте создадим совместное блюдо.
– Что, как в ресторане? – насторожился Олег Аркадьевич.
– Как в договоре! – уточнила Ингрид. – Только вместо подписей – ингредиенты. Вместо спорных пунктов – специи. А итог – одно общее блюдо, которое символизирует наш союз.
– Это как салат дружбы? – уточнил Алекс-ТикТок, уже держа в руках смартфон.
– Нет, салат дружбы – это когда всё мешают без логики и потом всем стыдно.
Я предлагаю – суп. Солянку.
Молчание.
Геннадий Петрович опасливо поднял бровь:
– Солянка? Это… как бы сказать… уже не блюдо, а международный вызов. У нас даже в России по регионам ссорятся, кто туда кладёт лимон, а кто – капусту.