– У нас есть музей, где пирожки официально признаны достоянием советского народного строительства! – возразил Геннадий.
– А у нас пирожки подают в Лондоне как “украинские hand-pies” – с уклоном в крафт! – вмешался Степан.
– Что, если не указывать страну, а просто писать: “рецепт передан с любовью через границу” ? – предложила Ингрид.
– Нет! – почти хором закричали все.
– Указывать! Иначе потом опять будет: "А вот это блюдо кто придумал?" – Геннадий аж покраснел.
– А может, укажем несколько стран? – дипломатично вставил Янек. – Например, “вареники: коллективная мудрость Восточной Европы с оттенком латентной обиды”.
– Или “оливье: бывшая имперская салатная модель, адаптированная под нынешние реалии”. – добавил Алекс.
Вспыхнула живая дискуссия:
– А где родился хрен?
– Кто первым жарил лук?
– Как назвать сырники, чтобы не было войны?
– Можно ли использовать слово «настоящий» без санкций?
Тамара Ивановна хлопнула по столу ложкой:
– Если мы не можем договориться, чья капуста, то какая же мы кухня мира?
И тут неожиданно заговорил швейцарский бармен, который до этого момента молча разливал чай:
– У нас в Швейцарии три языка, четыре кухни и сорок два вида сыра. И мы всё это кладём в один фондю. Не спорим, чьё. Главное – не обжечься.
Тишина. Все переварили. Не фондю. Мысль.
– Так и запишем, – кивнула Ингрид. – “Если не можешь определить, чей рецепт – значит, он общий.”
Так было решено: поваренная книга мира будет коллективной; в графе “происхождение” указывать максимум: «долго варилось»; фотографии только с одобрения всех сторон; бБез кетчупа. Даже в примечаниях; история блюд – в форме сказок, а не хронологии.
И Алекс уже начал снимать сторис: «Когда блюда перестают спорить, люди начинают слушать. #ДипломатияСъедобна».
После солянки, шуток и споров о рецептах делегации решили закрепить достигнутое не просто бумагами, а выпечкой.
– Мы уже варили, мы уже ели, теперь пора печь! – торжественно сказала Ингрид Свенссон, достав из-за кулис мини-печь с логотипом ООН. – Сегодня мы испечём Пирог Единства.
Тишина. Лёгкое напряжение. Кто-то тихо шепнул: “Главное, чтобы не сгорел, как прошлый договор.”
– Каждый положит один ингредиент, – объяснила Ингрид. – Никаких сольных партий. Только общий вклад. Один пирог – одна планета.
– Сладкий или солёный? – осторожно уточнил Олег Аркадьевич.