Первый удар о землю был оглушительным. Самолет подпрыгнул, снова ударился о землю и начал скользить по влажной траве, ломая кусты и мелкие деревья. Раздался скрежет металла, треск ломающихся деревьев. Что-то ударило в правое крыло, и самолет развернуло. Последним препятствием стало крупное дерево – удар был такой силы, что фюзеляж треснул, а кабина пилота смялась, как алюминиевая банка.
В момент удара Михаил почувствовал резкую боль в голове, а затем наступила темнота.
***
Он пришел в себя от запаха дыма и звука потрескивающего пламени. Голова раскалывалась, что-то теплое стекало по лицу – кровь. Михаил с трудом сфокусировал взгляд.
Салон самолета был разорван, словно консервная банка. Дождь хлестал через образовавшиеся проемы. Рядом, все еще пристегнутая к креслу, без сознания лежала Анна. На ее лбу виднелась глубокая ссадина, но грудь равномерно поднималась и опускалась – она дышала.
– Аня! – Михаил попытался дотянуться до жены, но обнаружил, что зажат между своим креслом и обломком переборки.
С огромным усилием он освободился и подполз к жене. Осторожно проверил пульс – слабый, но ровный. Затем осмотрел живот – никаких видимых повреждений или признаков начавшихся родов. Это уже было чудом.
Внезапно он вспомнил об Алексе. Кабина пилота была сильно деформирована, но дверь чудом осталась на месте. Михаил с трудом поднялся на ноги и, пошатываясь, направился к кабине.
То, что он увидел, заставило его сердце сжаться. Кабина была практически полностью разрушена. Переднюю часть смяло ударом о дерево. Алекс был зажат между приборной панелью и креслом, его грудь пронзил обломок штурвала. Но он был еще жив.
– Алекс! – Михаил бросился к пилоту, пытаясь оценить его состояние.
Глаза Алекса медленно открылись, в них читалась боль, но сознание было ясным.
– Ваша… жена? – с трудом произнес он.
– Жива, без сознания, но дышит, – ответил Михаил. – Держись, я попытаюсь тебя вытащить.
Алекс слабо покачал головой:
– Бесполезно… Я чувствую… внутреннее кровотечение. Не трать время… на меня. Спасай жену… и ребенка.
Михаил знал, что пилот прав. Даже если бы ему удалось освободить Алекса, без немедленной медицинской помощи его шансы были ничтожны. А каждая минута промедления угрожала Анне и нерожденному ребенку.
– Ты спас нас, – сказал Михаил, сжимая плечо Алекса. – Если бы не твое мастерство, мы бы все погибли при ударе.