– Ты думаешь, я тебя хочу? – Его голос был хриплым, обветренным, как будто он давно забыл, что значит говорить. – Они уже приводили женщин до тебя. Знаешь, что с ними стало?
Я сглотнула.
– Что с ними стало? – прошептала я.
– Они мертвы. Я разорвал их на куски, человечка! – Он сказал это почти лениво, словно сообщал о погоде. Но в его глазах пульсировала дикая боль, замаскированная гневом
Меня пронзила волна ужаса. Я начала дрожать, но из-за его взгляда казалось, что тело не слушается меня.
Он нагнулся ниже, прижав ладонь к полу, и его ноздри дрогнули, когда он вдохнул мой запах. Глаза вспыхнули на секунду, зрачки расширились.
– Но ты другая, – прошептал он, сдавленно, почти с ненавистью. – Почему ты пахнешь… иначе?
– Я не знаю, о чём ты говоришь, – прошептала я.
Он ещё сильнее стиснул кулаки, как будто боролся сам с собой. Я видела, как вздулись жилы на его руках. Он словно пытался сдержать зверя внутри, который уже рвался наружу.
Его лицо оказалось слишком близко. Я видела каждую царапину на его коже, каждую каплю пота. Он вдыхал меня так жадно, что я не могла понять: то ли он хочет меня убить, то ли сожрать.
– Больше не проси меня тебя не трогать, – выдохнул он. – Когда они вколят мне то дерьмо, что они всегда вкалывают… я могу не остановиться.
Моё дыхание сорвалось с губ рвано.
– Так остановись сейчас, – прошептала я.
Он на секунду замер. Зелёные глаза впились в мои, и в них появилась тень чего-то человеческого – боли, страдания. Но оно исчезло так же быстро, как и появилось.
Он резко отстранился и ударил кулаком в стену клетки, оставив вмятину в металле.
– Заткнись, девочка. – Его голос был холоден, как зимняя ночь. – И молись, чтобы я смог сдержаться, когда эти ублюдки придут сюда.
Дверь клетки снова открылась, и в руках охранника блеснул шприц с препаратом. Зверь повернул голову в их сторону, но его взгляд скользнул обратно ко мне, и я поняла – этой ночью он может не сдержаться.
Мокрый асфальт поблёскивал под ногами, будто кто-то разлил по нему жидкое стекло. Неоновые вывески моргали в ночи – красное, синее, снова красное. Туман обвивал мои ноги плотными кольцами, и с каждым шагом мне казалось, что он тянет меня назад, шепчет в ухо: остановись, не ходи дальше.
Я сжала лямку сумки так крепко, что пальцы занемели. Это было смешно: к чему так сильно прижимать её к груди? Будто она могла спасти меня от того, что скрывалось в этой ночи. Каблуки стучали о тротуар слишком громко – их эхо разносилось по пустой улице, как предупреждающий сигнал: