Открыла дверь и первой пропустила вперед детей. Но стоило им войти в лавку, как из глубины светлого помещения послышался недовольный окрик:
– А ну пошли вон отсюда, бродяжки!
Лили испуганно повернулась ко мне, но я уже закрыла за собой дверь и произнесла со всем достоинством, на которое была способна.
– А нельзя ли повежливее общаться с покупателем?
После небольшой, в два шага, прихожей начинался светлый круглый зал со стойкой с одной стороны и небольшим диванчиком с другой. Невысокий подиум для примерки напротив широкого зеркала, комната, скрытая серой шторкой, и множество вешалок с одеждой на любой случай.
– Мы не обслуживаем сирот. – Безапелляционно заявила девушка чуть старше самой Эвелин.
Я демонстративно огляделась.
– Не вижу здесь сирот. Вижу только того, кто отказывается заработать денег. – Вздохнула и снова взяла детей за руки. – А жаль. Я планировала как следует облегчить кошелек своего дорогого и щедрого мужа. Идемте, детки. Поищем другую лавку. Поприличнее.
После моей речи началось какое-то волшебство. Девушка враз расплылась в улыбке и, разве что не приседая в реверансах, стала заверять меня, что она просто ошиблась из-за плохого света. И сразу не разглядела прелестных ангелочков и их… тут она запнулась, пришлось подсказать ей, что я приемная мать детей, которым требуется новая одежда.
Из уст девушки лился мед с сиропом и патокой, пока она демонстрировала все детские наряды, что были у них в наличии. Потом предложила снять мерки, чтобы пошить что-то индивидуальное, но я остановила ее. Выбрала для Лили небесно-голубое платьице и шерстяной плащ с рукавами и капюшоном. Для Логана нашлись прекрасные, будто на него пошитые штаны, темно-серая рубашка и совершенно кукольный плащик, который оказался ему впору. На обувь я пока не замахивалась, но попросила добавить к покупкам пару чулок для девочки, носки для мальчика, шарфы и две детские сорочки.
Девушка метеором летала по лавке, складывая на прилавок то одно, то другое. Дети притихли у двери, но я видела, как у Лили горят глаза, а Логан в нетерпении притоптывает на месте.
– Мы ведь можем сразу переодеться? – Я нацепила маску высокомерия и горделивости. Хотя мне очень хотелось расплыться в улыбке, глядя, как Лили с недоверием кусает губу и переводит взгляд то на прилавок с ее новым платьем, то на свои старые башмаки.