Но наши отношения стали не только, и не столько деловые, как любовные. Любила ли она меня, не знаю, но я её любил. Мы больше сидели рядом, разговаривали и держались за руки. Так что, я в такой ситуации ничему не мог научиться. Больше говорила она, так как жила в разных городах, посещала театры, видела много фильмов. Ее отца переводили часто с одного ме ста на другое. Но интересовалась, как жил я, моей семьей, и внимательно слушала. Это была если и не обоюдная любовь, то настоящая дружба. Она умела привлекать к себе людей. Ее уважали все девочки и считали за честь быть её подругой. Даже на уроках мы писали друг другу записки, хотя на перемене были вместе. Второй мальчик завидовал мне и пытался нас поссорить. Иногда это ему удавалось.
Однажды в клубе МТС показывали фильм про Тарзана. Сидячих мест было мало, и мы смотрели фильм, стоя на галерке. Он сидел и около него было свободное место. Он пришел и предложил ей сесть рядом. А она ему ответила: «Не важно, как смотреть, а главное с кем смотреть».
Я был не только хорошим учеником, но и активным комсомольцем. Был избран председателем ученического комитета. Проводил очень активные собрания, на которых разбирали неуспевающих и недисциплинированных. Собрание проводили совместно с учителями. Многие бывшие ученики через несколько лет встречали меня в г. Новочеркасске и помнили как председателя учкома. Директор был очень доволен. Все учителя с уважением относились ко мне.
К учебе я относился очень серьезно и был дисциплинированным.
В конце второй четверти за нами прислали трактор с тележкой. По дорогам можно было проехать только на тракторе. Перед этим был мороз, земля сильно промерзла, потом наступила оттепель, сверху оттаяла земля, а глубже осталась мерзлой. Все ученики были из восьмого класса, они учились в первой смене, а я один был в девятом классе, и учился во второй смене. У нас должна была быть ещё контрольная по тригонометрии. По всем предметам меня за вторую четверть аттестовали. По тригонометрии у меня стояли две оценки пятерки. Я пошел к учительнице и попросил, чтобы она меня аттестовала по имеющимся оценкам и разрешила уехать. Она сказала: «Если уедешь, не аттестую за чет-верть». И я остался писать контрольную. Когда занятие закончилась, было уже темно, но я все же решил идти домой пешком. Пошел напрямую, через холмы, овраги. Дорогу я знал хорошо. Уже до села оставалось километра четыре, как путь мне преградил глубокий овраг. Обходить его очень далеко, и я пошел через него. Спустился нормально, а подниматься стал, оттаявшая земля скользила по промерзшей и я съезжал назад в овраг. Много раз пытался я выбраться из оврага, но безрезультатно. И только на четвереньках, по пластунски, я смог выбраться наверх. Я страшно устал. Рядом стояла скирда соломы. Я лег на солому, отдохнул. Соломой, как смог, счистил с себя грязь. Домой пришел в двенадцать часов ночи. Уже все спали. Как увидели меня, ужаснулись. Я смотрелся, как кусок грязи. Обмыли меня, накормили, и я упал в кровать, как мертвый.