– А кто ж ещё?
– А где подтверждение? Подписи? Свидетели?
– Я – свидетель.
– Тогда я вношу тебя в категорию “Ресурсы ненадёжные”.
– Ты… что такое говоришь?!
– А это, Пафнутий, называется “ревизия”. И если ты снова будешь писать цифры из головы – я тебя пересажу. В KPI. Свиным нянем.
– Хрю, – подтвердила KPI, подходя ближе к Пафнутию, и смачно фыркнула ему в ногу.
– Она на тебя запомнила, – добавил Гаврило с серьёзным видом.
Пафнутий побледнел. Но в голосе его прозвучала опасная нотка:
– Ты думаешь, ты здесь долго? У нас таких уже бывало – кричат, меняют, потом уходят. Или исчезают. Или… сгорают. Внутренне.
– А я – не как они, – сказал Игорь. – Я из тех, кто доживает до годового отчёта.
И снова – смех. Тонкий, нервный. Настасья смотрела на него – уже без иронии.
Он говорил как лидер. Или как безумец. А может, это одно и то же.
После собрания она подошла к нему:
– Ты правда думаешь, что они будут работать по этим… “канбан-доскам”?
– Нет. Но если им дать структуру, даже примитивную – у них появится ритм. А из ритма рождается доверие.
– У нас из ритма рождается подозрение.
– У нас – это где?
– Здесь. В XIII веке. Где даже ветер подслушивает.
Он вздохнул:
– Тогда придётся придумать, как переучить даже ветер.
Настасья рассмеялась. Искренне. Первый раз.
– Ну, теперь ты точно попал.
– Почему?
– Потому что ты начал смешить тех, кто давно разучился смеяться. А это опаснее, чем всё твоё колдовство.
А в ставке, далеко в степи, Караш-Буга принимал доклад.
– Он проводит собрания?
– Да, воевода. И пишет. Много.
– Кто с ним?
– Баба Настасья. Монах Леонтий. И свинья.
– Свинья?
– Они зовут её "КПИ".
Караш закрыл глаза. Молча. Ладонь легла на рукоять меча.
– Придумай легенду. Скажи, что хан интересуется сбором дани. Пошли гонца. Послушаем лично. Без огня.
– Не убивать?
– Пока нет. Он интересен.
– А если окажется опасен?
Караш посмотрел на карту, где красной нитью уже обводилась деревня.
– Тогда мы его “оптимизируем”.
К вечеру деревня изменилась. Не внешне – глиняные стены, вонючий навоз и дым от костров всё так же заполняли пространство, как фондовый рынок запахами паники. Но люди стали смотреть друг на друга иначе – с оценкой. Игорь видел это. Они начали сравнивать.
– У него две свиньи. А у меня – одна. Почему?
– Варвара написала, что у неё “4 мешка, и три в уме”. Это считается?