– Сейчас?
– Утром. В ставке. Если не явишься – за тобой явятся.
Игорь выдохнул. Сел на край корыта.
К нему подошла Настасья.
– Видела гонца.
– Видела ли ты… как у меня внутри всё оборвалось?
– Видела.
Он закрыл лицо руками.
– Я думал, если реформы, отчётность… Всё это – защитит. А теперь я понимаю, что всё это может стать обвинением.
– Ты пугал их. А теперь ты стал интересен хану. Это хуже.
– Почему?
– Потому что интересы хана заканчиваются приказом. Он сначала смотрит. Потом решает – жить тебе или в казан.
– Казан – это как? Жареный?
– Варёный. С приправами.
Жбан вздрогнул.
– Я пойду с тобой, – сказала она.
– Ты… зачем?
– Там ты скажешь что-нибудь не так. Я буду рядом – переводить тебя с "дурацкого" на "средневековый".
Он посмотрел на неё. Впервые – не как на колкую деревенскую ведьму, а как на союзника. Или на последнюю стабильную точку в мире, где всё нестабильно.
– Спасибо.
– А теперь – иди спать.
– Я боюсь, что не проснусь.
– А я боюсь, что проснусь и тебя не будет. Так что… спим оба.
А в лесу, далеко от деревни, Пафнутий и “торговец солью” ждали ответа от ставки.
Они сидели у костра. Молча.
– А если он… действительно умеет? – тихо спросил “торговец”.
– Тогда тем более его надо убрать, – прошептал Пафнутий. – В народе нет места тем, кто думает быстрее всех.
И в небе над ними, как насмешка, пронеслась падающая звезда.
Утром всё было слишком тихо. Как будто даже петухи в деревне понимали: этот день – чужой.
– Готов? – спросила Настасья, оседлав старого, лоснящегося коня, которого деревня звала “Аналог”.
– Он выглядит… как будто его уже трижды списывали со счетов.
– Вот и найдёте общий язык, – хмыкнула она.
Жбан с трудом залез на своего жеребца – “Сальдо”. Так его прозвали за нестабильный шаг.
Утренний туман обволакивал их, словно мир не хотел отпускать.
– У меня было собеседование, – неожиданно сказал он.
– Где?
– До того как сюда… попал. Большая компания. Финтех. Я должен был идти на повышение.
– Почему не пошёл?
– Не успел. Лифт.
Она кивнула. Потом молчала. Потом сказала:
– Я тоже не успела.
– Что?
– Выйти замуж. До того как в нашу деревню пришли люди Караша.
И он понял – этот путь будет не только географическим.
Через пару часов их догнал топот лошадей.
– Ложись! – закричала Настасья.
Из кустов вылетели трое. Один – в рваной одежде, другой – с саблей, третий – с лаем.