Иго по расписанию - страница 25

Шрифт
Интервал


– Не трогай, – сказал голос.

Селиван сидел в углу, обмотанный тряпками, как забытый мануал.

– Вы кто?

– Был… архитектором. Структурником. Строил… смысл.


Пока не понял: смысл здесь сам себя строит – и тут же… демонтирует.

– Вы пытались реформировать деревню?

– Да.


Сначала – как ты: с учётом зерна.


Потом – с цветными флажками: «зелёное – утро, красное – ночь».


А потом… начал чертить это.

Он указал на стены.

– Что это?

– То, что остаётся, когда стирается память. След.

– Почему вы не ушли?

– Я ушёл. Просто не знаю, из чего.

Игорь прошёл вдоль стены. Символы шевелились – не буквально, но…


в каждом следующем взгляде они были немного другими.

– Это вы рисовали?

– Я – нет. Я только… смотрел.


Потом они начали появляться сами.

– Что это значит?

– Что ты не первый. И не последний.


Здесь, в Песочне, всегда есть тот, кто думает, что он «первый, кто понимает».

Жбан сел.

– Значит, всё напрасно?

– Напрасно – это когда не страшно. А ты боишься. Значит, пока ты – ещё человек. А потом… Ты станешь заметкой в деревенской памяти. На день. На век. Или навсегда.

Позже, уже в амбаре, Настасья искала его.

– Что ты там увидел?

– Себя, возможно, в повторении. Может, Песочня – это не место. А ошибка. Цикл в коде мира, зацикленный.

– Тогда как его разорвать?

– Сначала – понять, зачем он. А потом… возможно – не разрывать. А научиться вписываться, но не теряться.

Она взяла у него блокнот.

– Это твоя карта?

– Моя. Вчера.

– Здесь есть дорога…– …которой не было, – закончил он.

Они переглянулись.

– Мы пойдём туда?

– Мы должны. Потому что если дорога появилась без нас – она может привести туда, где нас не станет.

На улице старик Зосим курил кору сосны.

– Снова открылось, – сказал он Варваре.


– Они идут туда, где забытые.

– Пусть. Если дойдут – значит, были.

Тропа вела вглубь холма, как если бы сама земля устала быть плоской.

Настасья шагала первой. KPI – следом. Жбан – последним. Он не мог отделаться от чувства, что каждый шаг повторяет предыдущий, только с легким отклонением, будто они идут в спирали.

– Не отставай, – бросила Настасья, не оборачиваясь.

– Я просто… пытаюсь зафиксировать, как всё вокруг меняется, – пробормотал он.

– Или как всё не меняется?

Жбан кивнул. Хотя ответа не было.

Внизу оказался каменный вход, обваленный и узкий, как глотка зверя. На стене углём было выведено: "Здесь лежит память, которую не просят".