Вечер и ночь прошли как в тумане. Поминутно вскакивая от внезапно и не вовремя обострившегося простатита, Дмитрий никак не мог уснуть. Он уже пожалел о том, что отказался от снотворного, которое ему предлагала Анна, но теперь уже было поздно. Кое-как дождавшись рассвета, парень выскочил из квартиры с намерением сходить в магазин. Если нет лекарств, облегчения стоит искать только в алкоголе – только так у него будет шанс хоть немного поспать.
Летнее солнце ярко освещало лестничную клетку, Дмитрий, закрыв на ключ входную дверь, уже спустился на этаж ниже, как вдруг услышал приятный женский голос. Он остановился и повернул голову к двери одной из квартир, откуда звучал голос. За открытой дверью стояла молодая женщина приятной наружности. Она, улыбаясь, смотрела на него.
– Ещё не проснулись, наверное? С третьего раза только обернулись!
– Да, тяжёлая ночь была. Долго не мог уснуть.
– Сочувствую. Вы не поможете мне диван передвинуть? Он тяжёлый до ужаса, я одна не справлюсь.
Дмитрий внимательно осмотрел девушку. В последнее время у него очень сильно обострилась паранойя, и поэтому в каждом человеке он пытался увидеть убийцу, извращенца или вымогателя. Анна Юрьевна говорила, что это свойственно его болезни, но ему от этого легче не становилось.
Девушка имела плотное телосложение, но без лишнего веса, была довольно высокой и подтянутой. Стало быть, она занимается спортом, или же просто хорошо следит за своим телом. Симпатичное личико лоснилось от проливающегося с подъездного окна солнечного света, а карие глаза блестели, словно два маяка в бескрайней пучине тёмного моря. На первый взгляд, никакой опасности для него она не представляла, поэтому, немного помявшись, он шагнул в сторону открытой двери.
– Я только переехала, не обращайте внимания на беспорядок. Не разувайтесь, тут грязно.
Женщина, увлекая Дмитрия за собой, прошла в зал. Квартира была не в лучшем состоянии – практически все обои были ободраны, старые грязные паласы валялись как попало и во всём помещении витал затхлый запах – стало быть, здесь давно уже никто не жил. Дмитрий проживал в своей квартире выше уже четыре года, и, действительно, за всё это время ни разу не видел, чтобы сюда кто-то заходил или выходил. Из всего подъезда на двадцать восемь квартир всё время пустовала только эта, и у него уже не было надежды, что он кого-то здесь когда-нибудь увидит.