– Я не думал, что всё окажется настолько серьёзно. Знаете, вчера соседка попросила помочь ей переставить диван, я помог. Она даже предлагала чай, пыталась заговорить.
– А ты… – помогла ему доктор.
– А я испугался. Понимаете, Анна, я даже сообщил ей номер квартиры, в которой живу, но, ступив за порог её жилища, тут же об этом пожалел. Я думал, что мы могли бы с ней стать хотя бы друзьями, но вместо этого… я начал её бояться. Сейчас я не хочу, чтобы она меня видела, не хочу слышать её слов. Мне становиться страшно даже от одних только мыслей о ней. Понимаете меня? Это не обычное отклонение, я начинаю воспринимать жизнь таким образом, что все окружающие меня люди – сплошь и рядом враги. Боюсь, это становиться моим жизненным кредо.
Анна поджала губы. Она была профессионалом, и для того, чтобы поставить точный диагноз, ей требовалось всего лишь услышать несколько предложений. Собственно, того, что сейчас сказал её пациент, было достаточно, чтобы понять, насколько всё серьёзно. Она сталкивалась с подобным явлением бессчётное множество раз, но всё это время данное отклонение наблюдалось либо у женщин, либо у подростков. Первый раз в жизни она видела зрелого мужчину, который смог дойти до подобной стадии. Она осмотрела Дмитрия. Довольно симпатичный, среднего телосложения, с красивыми натруженными руками, сейчас он представлял собой очень жалкое зрелище. У него отсутствовала та мужская стежка, которую так любят женщины, которая порой сводит с ума представительниц прекрасного пола от одного только их мимолётного взгляда на объект своей симпатии. Перед ней сейчас сидел жалкий трус, который мог вызвать лишь жалость и даже в какой-то степени отвращение.
– Аня, скажи мне, это ведь серьёзно? – Дмитрий отсутствующим взглядом посмотрел на блики солнца в её очках.
– Да, Дима, к сожалению! – Анна выпрямилась и заговорила более жёстким тоном. – Я вынуждена тебя расстроить. Тебе придётся пройти лечение в стационаре психиатрической клиники.