Фон Франц отмечала, что терапевтическая работа с такими образами позволяет не просто интерпретировать внутренние состояния, но и вступить в трансформационный диалог с ними, наделяя клиента глубинным пониманием своих процессов. Эти пространства становятся ареной для взаимодействия с анимой, тенью, Самостью и другими ключевыми фигурами юнгианской структуры.
При этом важна не только символика, но и топология образа, его форма, границы, степень закрытости или открытости, направление движения, соотношение света и тьмы. Всё это позволяет трактовать внутренние пространства как формы бессознательной психической жизни, в которых личное и коллективное, биографическое и мифологическое переплетены в едином тканном слое переживания.
Психическое пространство в аналитической психологии перестает быть абстракцией. Оно становится картой, по которой можно ориентироваться в процессе терапии, навигационной системой души, отображающей путь индивидуации. Архетипические пространства снов и воображения оказываются не только отражением внутренних процессов, но и средством их активной трансформации, через символы, ритуалы и сознательную работу с образами. Именно это представление о живом, символически насыщенном и многослойном внутреннем пространстве становится философским и методологическим основанием пространственно-ориентированной психологии как современного интегративного подхода к работе с переживанием среды. носителей бессознательного знания о состоянии души и ее потребностях.
Современные исследователи, в частности, в области экологической психологии (Роджер Баркер, Джеймс Гибсон) и экопсихологии (Теодор Роззак, Энди Фишер), идут ещё дальше, говоря, что пространство не просто влияет на психику, оно входит в состав самого субъективного переживания мира, оно встроено в Я и становится частью экзистенциальной экологии личности. Психологическая практика в этом контексте начинает опираться на понимание того, что любая работа с человеком происходит в определённой пространственной ситуации, будь то терапевтический кабинет, дом, лесная тропа или внутреннее представление о «безопасном месте» в телесно-ориентированной терапии.
Пространство становится не только сценой, но и актером. Оно хранит следы травм и восстановлений, является активной средой, через которую происходит взаимодействие с миром. Особенно это проявляется в работе с телом, где каждый угол, предмет, конфигурация комнаты может усиливать или, напротив, блокировать психический процесс.