– Ты ему палец в рот не клади, а то, как домовой, все твои сухари выклянчит.
Сева сел на место, игра продолжилась. На третьем ходу между камином и столиком встал лейтенант Фомин в поношенном мундире.
– Не помешаю? – тихо спросил лейтенант.
– Конечно не помешаете, вас же почти не видно.
Сева уважал Фомина: тот рассказывал удивительные истории про войну и про индейцев. А ещё Фомин как-то залез в кабинет к мэру и прочитал там то самое анонимное письмо, автор которого просил организовать в особняке Трухарёвой склад тушёнки. Вернее, мэр сам прочитал письмо какому-то своему другу, а Фомин запомнил. Когда лейтенант пересказывал Севе письмо на память, мальчик чуть не падал с табуретки от хохота, потом просил повторить ещё раз, и ещё, и ещё… а Евдоким Егорович сидел и хмурился. Сева сначала подумал – может сторож сердится, что они забросили партию, но Евдоким Егорович вдруг покачал головой и сказал: «Нехорошо это, отец, подслушивать» – и собрал шашки с доски. Больше Сева не просил Фомина пересказывать письмо. И долго потом ломал голову, как это Фомин мог быть отцом Евдокима Егоровича, если Евдоким Егорович, по его же собственным словам, поседел ещё лет сто назад.
– Вы слышали? – всё так же тихо спросил Фомин, – сюда хотят переселить физический, математический и химический факультеты Владимирского университета.
– Как же так? – воскликнул Сева. – Где же вам тогда собираться?
– Что-нибудь придумаем, – пожал плечами лейтенант. – Переедем. Или будем собираться по воскресеньям, когда в университете нет занятий. Меня больше волнует, будут ли они ремонтировать здание. Как вы думаете, Евдоким Егорович?
– Как же мы будем с вами теперь играть? – просил Сева сторожа, но тот даже не посмотрел на Севу.
– Поступишь в университет, будешь ходить сюда, – ответил за него Фомин.
– Поживём-увидим, – сказал Евдоким Егорович.
Игра шла вяло, Сева и сторож думали каждый о своём. К тому же, рядом всё так же стоял Фомин: он не говорил ни слова, но за игрой следил внимательно, как будто она для него что-то значила. В итоге партия, которая обычно шла у них не больше получаса, длилась уже час, когда председатель клуба долгожителей города Владимирска попросил всеобщего внимания. Евдоким Егорович быстро пошёл в другой конец зала, уводя совсем уже непрозрачного Фомина под локоть. Сева быстро собрал игру, подождал, не попытается ли его кто выпроводить – Севу, как будто, и не замечали – затем быстро шмыгнул за трёхголового пса. Он не был уверен, что поступает правильно, ведь обычно сторож уводил его из зала ещё до того, как начиналось собрание. Но вопрос про переезд не давал Севе покоя. Он не мог уйти вот так, ничего не выяснив.