Она так и не крикнула. Лишь закрыла глаза, приложила ладонь к груди – сердце не упало, оно превратилось в хищную, неумолимую точку, которой хватило одной секунды, чтобы пронзить тишину.
Когда она снова глянула на дверь кабинета, свет за щелью погас. Щёлкнул ключ – снаружи, и в проёме возник Волков.
Он держал в руках старую керосиновую лампу, которой не было в доме. Неземное янтарное свечение колыхалось вокруг его плеч, и лицо его казалось резче. Он посмотрел на неё – и молча кивнул: видел ли, что происходит в её груди? Неясно.
– Я проверял, – сказал негромко, но ясно. – Замки целы.
И добавил после паузы:
– Дом хочет, чтобы его услышали оба.
В ту ночь Алиса не уснула. Мастерскую позволила себе не запирать: если кто-то решит войти, пусть входит, двери всё равно не спасут. Она сидела у окна, смотрела, как догорает месяц, как паутина на балюстраде рассекается ветром и осыпается серебряной пылью.
В мозгу, как старые часы, стучала лишь одна мысль: кто вошёл в кабинет, пока она спускалась? Было ли это вообще? Или дом играет со страхами?
Ответа не нашлось, зато пришло странное ощущение, что её собственное молчание перестаёт быть защитой. Молчать можно, только если никто не хочет услышать. Теперь желания стало слишком много.
Она взяла чистый лист, сделала первую линию: прямая, косая к горизонту. Добавила вторую – параллельную. Две линии сходились в перспективе, образуя коридор – длинный, гулкий. В конце коридора нарисовала дверь, а на двери трёхслойную печать: «Истина». Слово получилось слегка кривым, рука дрожала.
Алиса улыбнулась невесёлой улыбкой: недаром отец говорил, что в одном слове можно утопить биографию. Ещё же мать учила: «Пиши буквами, будто они живые; чтобы каждая могла дышать».
На этом работа закончилась. Лист лег на пол и остался там: новый кусок немой коллекции образов.
Когда заря окрасила стекло, в доме скрипнула дальняя половица. Может, это Степан начал обход. Может, новые следователи приехали. Но ни один звук не выбил Алису из дрогнувшей задумчивости: внутренний ритм стал медленным, но упорным. Дом шептал – а она начинала слушать вслух.
Где-то внизу сорвался с ветки лист, тихо ударился о крышу теплицы, и на мгновение в воздухе вспыхнул запах сырого дерева. Алиса закрыла глаза: в дереве чувствовалась совесть, которой не было у людей.