Как же свежо на улице! И снег не бесит после зеленой мелкотни. Целый час угроблен на спектакль, в котором у моей деловой партнерши была самая незначительная роль, да еще и без слов.
– Шестой олень! – все еще охреневаю я, глядя на укутанное по самую макушку чудо. Шарф я ей намотал как следует. Чтобы никто не усомнился в моей родительской заботе. – А ты не пробовалась на роль снегурки? Почему ее отдали какому-то боксеру?
Иначе ту тумбу в юбке не назовешь.
– Ум-м-м… М-м-м… Мгы-ы-ы… – мычит она куда-то в шарф.
Я стягиваю его с ее милейшего личика и приподнимаю шапку, сползшую ниже бровей.
– Это не мои варежки, – говорит она теперь членораздельно и вытягивает вперед ручки.
– Почему ты сразу не сказала?
– Я говорила, но ты меня не слушал.
– Как там вообще можно что-то услышать? – Снимаю чужие варежки и кладу на скамейку. – Вот, оставим их здесь.
– Но мне нужны мои. Мне еще домой ехать. Представляешь, сколько я простою на остановке, пока дождусь маршрутку в такую погоду? У меня замерзнут руки, и мне ампутируют пальцы.
Таращу глаза. Где она набралась таких ужасов?
– А ты развита не по годам. Но не рановато ли ездишь на маршрутке?
– Зато бесплатно. Детям до четырнадцати разрешено не платить за проезд, если их не сопровождает взрослый. А если водитель меня высадит не на моей остановке, то мама подаст на него в суд.
– Медленно, но верно я начинаю тебя бояться.
Мелкая улыбается ангельской улыбкой демоненка. Она точно знает, как поступить, если плохой дядя начнет ее трогать. Не удивлюсь, если в кармашках безобидной розовой курточки припрятан перцовый баллончик, складной нож, нунчаки и Уголовный кодекс.
– Так вот же твои перчаточки, солнышко! – ахает та самая мамашка, что терла шнобель своему киндеру. Хватает их со скамейки и отряхивает от снега. – Не удивлена, что это ваших рук дело, – фыркает мне с недовольной гримасой, натягивая одну из них на свободную руку сына. Во второй он держит ополовиненный бургер.
– В принципе, я тоже не удивлен, что у вашего пацана варежки с единорожками, – отвечаю ей в тон, беру Елку за капюшон и тяну к своей тачке. – Голодная? – спрашиваю у малявки, заметив, как она облизнулась при виде сочного сэндвича.
– Мама обещала сводить меня поесть блинчиков после концерта, – вздыхает Елка.
– Любишь блинчики?