– Вы, простите, кто? – Передо мной из ниоткуда появляется любопытное чудище с накладным крючковатым носом.
– Это мой папа! – хвастается Елка, прижимаясь ко мне.
Кладу ладонь на ее плечико и рисую на лице подобие улыбки.
– Папу-у-уля! – Малявка превращается в пиявку ради правдоподобности нашего родства.
– Приятно познакомиться, – отвечает чудище. – Проходите скорее в раздевалку. Через пять минут начнется представление.
Оно растворяется в толпе, а мы продолжаем движение вглубь заснеженных курток, шуб и дубленок.
– Кто это был? – интересуюсь у Елки.
– Наша надзирательница.
– Ты хотела сказать – воспитательница?
– Ах, если бы! – Картинно всплескивает она свободной ручонкой.
Надеюсь, у нее главная роль. Такому таланту грех пропадать.
Мне снова звонит Полина. Я отпускаю Елкину ручку.
– Разденься сама.
Она тормозит и обидчиво куксится:
– Ты должен мне помочь. Ты же мой папа. Хочешь, чтобы все решили, будто ты меня совсем не любишь?
Наклоняюсь к ней.
– Людям в твоем возрасте пора бы уметь переодеваться самостоятельно. Смешно, это когда тебе в шесть лет мама сопельки вытирает.
Мы с ней одновременно смотрим на мальчишку рядом, которому мать усердно трет нос, приговаривая: «Ты ж мой сладенький». Он вдруг замирает, таращится на нас и через секунду отворачивается от матери.
– Мам, я уже не маленький! – фыркает, сообразив, в чей огород был брошен камень.
– Хм… – размышляет Елка, указательным пальчиком барабаня по своему подбородку. – Ты прав. Папуля.
Если она с такой периодичностью будет называть меня папулей, то я вживусь в роль.
– Вы что, только что унизили моего сыночку? – взрывается мамашка.
Смотрю на платок в ее руках и усмехаюсь:
– Да куда еще унизительнее? Вы мужика из него хотите вырастить или комнатное растение?
– Молодой человек, не смейте указывать мне, как воспитывать сыночку. Еще одно оскорбление – и встретимся в суде!
Чудненько! Всяких личностей встречал в бизнесе, но настолько упоротых еще ни разу. И ведь баба дура реально заяву накатает.
– Можете не отвлекаться, – киваю ей на платок. – Продолжайте. – Принимаю звонок и подношу мобильник к уху, пока Елка вылезает из своей курточки и сапожек, запихивая их в узкий шкафчик. – Поль, ну что опять? – начинаю психовать.
– Поправь тон, Майк! Ты, между прочим, опозорил меня перед всеми подругами. Мне пришлось объясняться, что мы остаемся на Новый год дома из-за непогоды. Но в начале января ты свозишь меня на море! – выдает в приказном порядке.