Черт, не следовало целоваться с официанткой на свадьбе своего папаши этим летом. Лишнего глотнул. Взбесился. Теперь у меня два варианта: порвать с Полиной или терпеть ее концерты до конца своих дней. Но бросать, наверное, нужно было раньше. В канун Нового года будет совсем свинством. Тогда зачем кольцо покупал?
Да, Майк, ты конкретно встрял. Либо женишься и становишься самым покладистым мужем на свете, либо опять ищешь новую подружку, подвергаясь нападкам от старой. Ведь в покое она меня не оставит. Полина ненавидит страдать в одиночку. Если ей плохо, то всем вокруг должно быть еще хуже. Это я давно понял по ее «красным» дням.
– И что подружки? Простили тебя? – не сдерживаюсь, чтобы не съязвить.
– Еще одно слово – и тебя не прощу я! – выкрикивает Полина.
На рефлексе вновь смотрю на мамашку с носовым платком. Получается, если Полина станет матерью, то вот оно – ее будущее отражение?
– Я готова! – Дергает меня за руку переодетая в костюм олененка Елка.
Обращаю внимание, что башмачки у нее надеты неправильно.
– Погоди, Поль, мне тут кое-кому надо помочь… – Прижимаю мобильник плечом к уху и замечаю появившуюся рядом с нами надзирательницу. – Дочке! – отыгрываю свою роль.
– Какой дочке? – на хриплом выдохе спрашивает офигевшая Полина.
– Своей. – Опускаюсь на корточки, чтобы поменять башмачки местами. – Поль, я тебе потом все объясню, – бубню тише.
– Кайсаров, у тебя что, дочь?! – переходит она на фамилию. Всегда так делает, когда злится на меня.
Елка отшатывается, оставшись стоять на одной ножке. Забив на Полинину истерику, роняю мобильник на пол и успеваю подхватить малявку на руки.
Она испуганно хлопает ресничками, глядя на меня снизу вверх. А я смотрю сквозь нее – на пошедший паутиной экран. Теперь скандала мне не избежать.
– Как же ты дорога мне, – через силу лыблюсь Елке, – доченька…
Ерзаю в кресле, не находя себе места. Каждая минута превращается в тягучую ириску. Жуешь ее, жуешь, а она не уменьшается, только к зубам противно липнет.
– Лида, все будет хорошо, – успокаивает меня Даниил.
Мне уже улыбаться больно. Лицо судорогой сводит. От стыда и злости на саму себя. Елка никогда меня не простит. Наверное, я погорячилась, решив именно сейчас познакомить ее с Даниилом. Но когда? Мы же собираемся пожениться. Я сама сказала: «Да»! Никто за язык меня не тянул.