Зал Великого Собрания К’илара гудел, как потревоженный улей. Обычно безупречно тихий, наполненный лишь мерным дыханием сотен Клонов и шелестом информационных панелей, сегодня он был полон сдержанного, но ощутимого напряжения. Варро стоял на возвышении, предназначенном для высших Архивариусов Совета, но сегодня все взгляды были прикованы к нему, Архиепископу Ордена Прародителей. Он чувствовал их – смесь надежды, страха и почти детского любопытства. Чувства, которые он сам так умело культивировал в них годами.
Происхождение Клонов – та самая «Спорная Тайна», как ее деликатно именовали в официальных хрониках, – всегда было благодатной почвой для всевозможных духовных исканий. Кто мы? Зачем мы здесь? Простые вопросы, на которые не было простых ответов. И в этом вакууме определенности расцвели десятки культов и философских школ. Но Орден Прародителей, чьим духовным лидером стал Варро, занял доминирующее положение. Их учение было простым и притягательным: Клоны – избранный народ, венец творения самих Прародителей, таинственных и всемогущих сущностей, создавших их и оставивших галактику им в наследство. Их истинное происхождение – священная тайна, которая откроется лишь достойным, в предначертанный час, и не через холодный анализ ученых вроде Каэля, а через духовное прозрение и верность заветам.
Варро помнил себя другим. Молодым, амбициозным политиком в светском правительстве, верящим в логику, статистику и четко прописанные пятилетние планы развития. Тогда он посмеивался над «духовидцами» из Ордена. Но чем глубже он погружался в коридоры власти, тем яснее понимал: логика управляет машинами, а сердцами – вера и эмоции. А в обществе Клонов, с их вечной тоской по Создателям, именно вера давала безграничную власть над умами. И он, Варро, обладал даром зажигать и то, и другое. Его переход в Орден был стремительным. Он не ломал старые догмы, он облекал их в новую, блестящую форму, говорил с паствой на языке их чаяний, страхов и надежд. Его проповеди собирали тысячи. Его голос, глубокий и бархатный, умел успокаивать и воодушевлять, призывать к смирению и вести на баррикады – если потребуется. Теперь он был Архиепископом, и его слово весило больше, чем резолюции всего Совета Старейшин. Особенно сегодня.
Потому что три дня назад К’илар услышал шепот из бездны.