Но даже сдав экзамены, я ещё не был уверен, что буду принят в заветный вуз.
Поступление в «мед» было личным маленьким чудом гигантских размеров! Даже сейчас, в казарме, передо мной возникало счастливое лицо мамочки тем июльским деньком.
Придя в себя от прятного шока, я отправился на электричке домой. На Бекетовке увидел маму, стоявшую на платформе (она как раз была дежурной по станции). Выскочил в тамбур и показал ей раскрытую пятерню:
– Маманя, я студент!
Моя родительница чуть не кинулась под колёса! На её лице также отразилась безразмерная радость. И мы оба были полны прекрасных надежд и веры в лучшее будущее. Небосвод озарился ярчайшей радугой! Мама вмиг перескочила через пару рельс, поцеловала в щёку и сказала:
– Езжай домой, сынок, отдохни после всего.
Витали сплетни, что в «мед» поступают лишь по блату. Я не верил клеветнической чуши. Ведь никого же пока не поймали за шкодливую руку. Хотя, всякое возможно. Но вот наглядный пример: я без чужой помощи САМ поступил в институт! И был полон желания двигаться дальше.
* * *
Затем состоялось посвящение в студенты. Мы, глупые цыплята, стояли рядами в белых халатах и шапочках, напряжённо внимая напутствиям седовласых мэтров. Первым вполз упитанно-лощённый глава «меда», растекался мёдом в пожеланиях. Эдакий приторно добрый праведник, изливавший правильные речи. И что-то в них напрягало, отторгало, будто их произносил злой жирняк У из мультика. Ну, да ладно, не будем придираться.
Тем не менее, я, как и другие «позвонки» (так снисходительно нас называли старшекурсники), чувствовал себя кем-то особенным, не похожим на прочих сверстников. Элита, знааете ли, среди прочих. Что и говорить, отличные ощущения! Ага, охрененный такой лондонский денди. И, коли сам себя не похвалишь, ходишь, как оплёванный. Однако дело не в этом. Я поверил в собственное предназначение, высоко вознёсся. Полагал, что никогда не упаду.
Но нет, после был холодный душ. Он малость отрезвил, вернул к реальности. Наступил сентябрь, и нас отправили на месяц в совхоз. Студентов с рюкзаками и сумками из разных вузов кучковались на Площади павшх борцов (весьма знаково – и нам бы где-нибудь в поле не упасть). Походили автобусы, какие-то дяди и тёти указывали, куда садиться. И вперёд! Навстречу трудовым свершениям.
Судентов- медиков отправляли в самое(!) передовое аграрное хозяйство – «Волгодон». Ну да, изучение сельхозпродукции нам точно не помешало бы. Мы должны были помогать труженикам села, коли они не справляются с возложенной непонятно кем и почему – задачей. Откуда взялась эта совеЙская трудотерапия для потенциальных, а также уже состоявшихся интеллигентов? Хрен его знает! Слыхал, просто инженеро̀в и прочих технарей тоже отправляют по осени на поля. Видимо, чтобы не забывали, в каких тяготах хлебушек добывается. Возможно, и правильная традиция. Работа на земле – она всех уравнивает: и сельчанина, и музыканта с инженером, и даже профессоров.