Несенин - страница 5

Шрифт
Интервал


Поверх грязи истоптанных троп,
На подтаявший, в жилках, сугроб,
На набухшую слякоть дорог,
И на птичьих кормушек полог,
На перила к замёрзшей реке,
На макОвки церквей вдалеке,
На духмяное сено в базу,
На бельё в огромном тазу,
Белым пеплом замёрзших надежд,
Для рождественских зимних одежд,
Для морозов, что ночью крепки,
Для прощаний, что так нелегки,
Постоянства, из вЕка в век,
Засыпает вселенную снег.

«Вечерело. Вечерело…»

Вечерело. Вечерело.
Сине-серым овладело.
Затянуло сизым пленом.
Закидало снежным тленом.
Пихт верхушки раскачало.
Печных труб забормотало.
Замело пути-опушки.
Гроздь рябин как побрякушки.
Тонким инеем умыло.
Темнотою все накрыло.

«Ветер пену с волн срывает…»

Ветер пену с волн срывает,
И кидает на причал.
Камни стонут под ударом,
Добрый ветер одичал.
Волны строй крепчает к ночи,
Тьму срывает с маяка.
Бесовщину в небе носит,
Горе, горе морякам.
На безлюдном и холодном
Каменистом берегу
Птицам съёженным подобный
Усидеть я не могу.
Больше ветер не шуткует,
Снисхождения не жди,
Рвёт одежду и лютует,
То ли будет!
Погоди!

«Вы говорите, что хладно зимой…»

Вы говорите, что хладно зимой,
То, что сугробы на доме горой,
Реки закованы в форт берегов.
В это и я согласиться готов.
Если взлетишь ты над полем протяжным,
И это, правда, кажется важным:
До горизонта пустыня из льда.
Всё беспросветно, и в этом беда.
Но неизбежным является факт,
Снег на оси земли сделает так,
От перегрузки наклонится ось!
Хочешь – не хочешь, но всем довелось
Торжествовать на весенних прогалинах
Песнь соловьёв услыхать на развалинах
Грозной и мощной, беспощадной зимы!
Воспарим, возгордимся, товарищ, и мы!
Бурным потоком смыть старый лёд!
Праздновать жизнь!
Всё стремится вперед!

«Мой тихий двор ломают…»

Мой тихий двор ломают.
Правительство Москвы.
Тут гаражи мешают,
С войны полны ботвы.
В далеком 41-м тут дед столярничал,
Когда из репродуктора всем Молотов сказал:
«Вставай страна огромная, вставай на смертный бой!»
Обратно не вернулся, покончив с той войной.
Пока не победили, и много-много лет,
Дрова мы здесь хранили
И в этом наш секрет.
Топить – то чем – то надо,
В Окнах голимый лёд,
Под холод улетало
Дров, даже если жмот.
Москва росла, крепчала,
И раннюю весной
Дворянский коммунальный
Преставился дом мой.
И старой липы плетень,
Прудок и тополя —
Всех порешил бульдозер
Москвы генплана для.
В неясное Чертаново
Нас жребий утащил.